ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
31
- Откуда вы только взялись, черт бы вас побрал! Вы за мной шпионили?
- Причем здесь Сомов? Я как раз звоню из его, то есть бывшей вашей комнаты. Сомов куда-то
запропастился, никто не знает, где он.
ПРИМЕЧАНИЕ. Примеры взяты из письменного художественного текста, но они достаточно
точно передают реальные разговоры - Акунин, Б. Коронация.
Публицистический
I
Подготовительная работа? Кое-какая перед началом всякой вещи делается, но – мысленно. Я
ничего не записываю, не делаю планов, набросков, не веду записных книжек.
Вероятно, неправ и совершаю ошибки (насчет записных книжек это уж точно ошибка), но
правила нашей игры: писать о своей работе всю правду. Со всеми ошибками и несуразностями.
Насчет записных книжек я отлично знаю, что они замечательно полезны. Как гимнастика по
утрам. Но ведь лень регулярно заниматься гимнастикой: иной раз вяло подрыгаешь ногами,
покачаешься туда-сюда, и — за газету... Записные книжки я вел временами в юности, когда вообще
относился к работе более ревностно. Потом были перерывы на год, потом кое-что записывал в
поездках. Но вот что интересно: почти все записанное так, на ходу, в гостиницах, в путешествиях,
находило применение. Поэтому на собственном горьком опыте свидетельствую: вести записные
книжки необходимо. (Трифонов, Ю. Как слово наше отзовется. - М., 1985).
II
…Ну вот, сажусь за свой ежедневный урок. О, гравюрная красота Ленинграда!
Было сказано русским поэтом про столицу Франции: «В дождь Париж расцветает,
как серая роза».
Ленинград невозможно было бы сравнить ни с каким, даже самым суровым цветком, если
только бывают суровые, сумрачные цветы. В Париже больше естественности и стихийности,
свойственной природе. В Ленинграде больше от соразмерного человеческого творчества. Он весь как
продуманное стройное произведение искусства. В него вживаешься, как в хороший роман, который
хочется перечитывать снова и снова, хотя точно знаешь, что делают герои и даже на которой
странице происходит то или иное событие. «Люблю тебя, Петра творенье...». Не бойтесь, я не буду
повторять всех известных каждому школьнику слов о творении Петра. Но вы, зная мой характер и
мои, ну, что ли, архитектурные привязанности, удивитесь, если я тотчас и безоговорочно отдам
Ленинграду предпочтение перед Москвой.
Казалось бы (благодаря архитектурным привязанностям), я должен любить Москву
несравненно больше. Казалось бы, она должна быть ближе сердцу каждого русского вообще. Да и
неудобно, казалось бы, давнишнему москвичу не иметь хоть самого простенького патриотизма. И тем
не менее. Постараюсь в нескольких словах оправдать свое удивляющее вас заявление.
Дело в том, что у Ленинграда есть, сохранилось до сих пор свое лицо, своя ярко выраженная
индивидуальность. Есть смысл ехать из других городов: из Будапешта, Парижа, Кельна, Тбилиси,
Самарканда, Венеции или Рима, есть смысл ехать из этих городов на берега Невы, в Ленинград. И
есть награда: увидишь город, не похожий ни на один из городов, построенных на Земле.
Вот так раз! А Москва? Слышу я ваши нетерпеливые возражения. Неужели Москва не
своеобразна? Откуда же знаменитые слова Пушкина: «Москва, как много в этом звуке для сердца
русского слилось, как много в нем отозвалось!» Откуда же не менее знаменитые слова Лермонтова:
«Москва, Москва!., люблю тебя, как сын, как русский — сильно, пламенно и нежно!» Почему же
именно при виде Москвы с Воробьевых гор просветлели в юношеском восторге два замечательных
русских человека, Герцен и Огарев, и дали клятву посвятить свои жизни служению Родине? И
все это перед раскинувшейся панорамой Москвы. Можно представить себе ту герценовских времен
панораму. Сохранились и гравюры, дающие хоть некоторое представление о тогдашней
Москве. Гравюры — не живой, не всамделишный город, но все-таки...
Вам, наверно, не раз приходилось видеть иллюстрации разных художников к сказке о царе
Салтане. Именно ту картинку, где изображается город, чудесным образом возникший за одну ночь на
- Откуда вы только взялись, черт бы вас побрал! Вы за мной шпионили? - Причем здесь Сомов? Я как раз звоню из его, то есть бывшей вашей комнаты. Сомов куда-то запропастился, никто не знает, где он. ПРИМЕЧАНИЕ. Примеры взяты из письменного художественного текста, но они достаточно точно передают реальные разговоры - Акунин, Б. Коронация. Публицистический I Подготовительная работа? Кое-какая перед началом всякой вещи делается, но – мысленно. Я ничего не записываю, не делаю планов, набросков, не веду записных книжек. Вероятно, неправ и совершаю ошибки (насчет записных книжек это уж точно ошибка), но правила нашей игры: писать о своей работе всю правду. Со всеми ошибками и несуразностями. Насчет записных книжек я отлично знаю, что они замечательно полезны. Как гимнастика по утрам. Но ведь лень регулярно заниматься гимнастикой: иной раз вяло подрыгаешь ногами, покачаешься туда-сюда, и — за газету... Записные книжки я вел временами в юности, когда вообще относился к работе более ревностно. Потом были перерывы на год, потом кое-что записывал в поездках. Но вот что интересно: почти все записанное так, на ходу, в гостиницах, в путешествиях, находило применение. Поэтому на собственном горьком опыте свидетельствую: вести записные книжки необходимо. (Трифонов, Ю. Как слово наше отзовется. - М., 1985). II …Ну вот, сажусь за свой ежедневный урок. О, гравюрная красота Ленинграда! Было сказано русским поэтом про столицу Франции: «В дождь Париж расцветает, как серая роза». Ленинград невозможно было бы сравнить ни с каким, даже самым суровым цветком, если только бывают суровые, сумрачные цветы. В Париже больше естественности и стихийности, свойственной природе. В Ленинграде больше от соразмерного человеческого творчества. Он весь как продуманное стройное произведение искусства. В него вживаешься, как в хороший роман, который хочется перечитывать снова и снова, хотя точно знаешь, что делают герои и даже на которой странице происходит то или иное событие. «Люблю тебя, Петра творенье...». Не бойтесь, я не буду повторять всех известных каждому школьнику слов о творении Петра. Но вы, зная мой характер и мои, ну, что ли, архитектурные привязанности, удивитесь, если я тотчас и безоговорочно отдам Ленинграду предпочтение перед Москвой. Казалось бы (благодаря архитектурным привязанностям), я должен любить Москву несравненно больше. Казалось бы, она должна быть ближе сердцу каждого русского вообще. Да и неудобно, казалось бы, давнишнему москвичу не иметь хоть самого простенького патриотизма. И тем не менее. Постараюсь в нескольких словах оправдать свое удивляющее вас заявление. Дело в том, что у Ленинграда есть, сохранилось до сих пор свое лицо, своя ярко выраженная индивидуальность. Есть смысл ехать из других городов: из Будапешта, Парижа, Кельна, Тбилиси, Самарканда, Венеции или Рима, есть смысл ехать из этих городов на берега Невы, в Ленинград. И есть награда: увидишь город, не похожий ни на один из городов, построенных на Земле. Вот так раз! А Москва? Слышу я ваши нетерпеливые возражения. Неужели Москва не своеобразна? Откуда же знаменитые слова Пушкина: «Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось!» Откуда же не менее знаменитые слова Лермонтова: «Москва, Москва!., люблю тебя, как сын, как русский — сильно, пламенно и нежно!» Почему же именно при виде Москвы с Воробьевых гор просветлели в юношеском восторге два замечательных русских человека, Герцен и Огарев, и дали клятву посвятить свои жизни служению Родине? И все это перед раскинувшейся панорамой Москвы. Можно представить себе ту герценовских времен панораму. Сохранились и гравюры, дающие хоть некоторое представление о тогдашней Москве. Гравюры — не живой, не всамделишный город, но все-таки... Вам, наверно, не раз приходилось видеть иллюстрации разных художников к сказке о царе Салтане. Именно ту картинку, где изображается город, чудесным образом возникший за одну ночь на 31
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- …
- следующая ›
- последняя »