Основы творческой деятельности журналиста. Бобков А.К. - 72 стр.

     И я подивился, узнав метафору, ибо услышал в их гордости свою
гордость, а в их словах – свои и многих, кто почитал себя вполне честным
человеком.
     Придя в туалет, увидел, что и дверь закрывается, и унитаз стоит, но
воспользоваться им можно с трудом и неудобствами.
     Возвратясь в кухню, я рассказал ему, но он метафоры не узнал, ибо
не было у него опыта совмещения с системами, который был у сантехни-
ков Николая, Кольки и у меня.
     И подумал я, что он скажет: «Они сделали то, что могли, а ты сде-
лай то, что ты можешь. Не укоряй другого за непонимание и неумение.
Но себя за понимание и неумение кори».
     Но он сказал: «Спасибо!» И продолжал думать»38.


                                                      Уланова

      «…Когда же это было? Как будто недавно. Во всяком случае, я
помню себя рядом с Галиной Сергеевной Улановой на сцене Большого
театра. С фотоаппаратом. Хотелось снять ее без притворства. Без моего
притворства. Ибо для Улановой высокое притворство, то есть претворе-
ние, и было смыслом жизни. Или смыслом жизни для нее было то, что
меряет время? Движение! Впрочем, в нашем случае это одно и то же, по-
тому что оно и было ее искусством. Время стало мерой искусства Улано-
вой.
      Балетный театр, как театр вообще, не существует ни до, ни после
действия. Плоская бумага и плоский экран бессильны запечатлеть трех-
мерный мир сцены. Но будь даже придумана некая голографическая хит-
рость, все равно – мимо. Великий актер обладает талантом создавать
четвертое измерение. Сидя в зале в момент события, ты его чувствуешь.
Уланова владела этим даром.
      …Мы стояли на сцене, и Галина Сергеевна рассказывал о позор-
ном эпизоде в русской культуре, что произошел на ее и наших глазах.
Прах великого русского певца Федора Шаляпина перед перезахоронени-
ем на Новодевичьем кладбище партия и правительство запретили отпеть
в зале Большого театра: «За что такие почести эмигранту?»
      – Стыдно! – говорила Уланова. – Даже хор не пригласили, обош-
лись пластинкой.
      Плоская, как граммофонный диск, жизнь окружала ее и нас.
      Времена Шаляпина, времена Улановой. Времена Ежова и Сталина,
Хрущева и Брежнева, Ельцина и кого там еще – это одни и те же време-
на. Наше время.
      Параллельные движения мертвых (пусть они и дышат) правителей
и живых людей не пересекаются. «Пока», – пишу я для оптимизма.
      Галина Уланова на фоне зала Большого театра. Случайный снимок.
Один-единственный негатив (потерянный и чудом найденный в день ее
кончины) на всю засвеченную пленку, но как будто только этого снимка я
38
     Рост Ю. Сахаров / Первое сентября. – 1990. – 27 августа. - № 57. – С. 4.


                                                      72