Основы теории литературы. Кройчик Л.Е - 28 стр.

меты, как разноцветная трава в поле. По ночам Фрося часто тосковала, что она только
женщина и не может чувствовать себя микрофарадой, паровозом, электричеством, а Фе-
дор может, – и она осторожно водила пальцем по его горячей спине; он спал и не просы-
пался. Он всегда был почему-то весь горячий, странный, любил тратить деньги на пустя-
ки, мог спать при шуме, ел одинаково всякую пищу – хорошую и невкусную, никогда не
болел, собирался поехать в Южный советский Китай и стать там солдатом...
         На курсах Евстафьева сидела теперь со слабой, рассеянной мыслью, ничего не ус-
ваивая из очередных лекций. Она с унынием рисовала с доски в тетрадь векторную диа-
грамму резонанса токов и с печалью слушала речь преподавателя о влиянии насыщения
железа на появление высших гармоник. Федора не было; сейчас ее не прельщала связь и
сигнализация, и электричество стало чуждым. Катушки Пупина, микрофарады, уитсто-
новские мостики, железные сердечники засохли в ее сердце, а высших гармоник тока она
не понимала нисколько: в ее памяти звучала все время однообразная песенка детской губ-
ной гармонии: “Мать стирает белье, отец на работе, не скоро придет, скучно, скучно од-
ному”.
         Фрося отстала вниманием от лекции и писала себе в тетрадь свои мысли: “Я глупа,
я жалкая девчонка, Федя, приезжай скорей, я выучу связь и сигнализацию, а то умру, по-
хоронишь меня и уедешь в Китай”.
         Дома отец сидел обутый, одетый и в шапке. Сегодня – его вызовут в поездку обяза-
тельно, он так предполагал.
         – Пришла? – спросил он у дочери; он рад был, когда кто-нибудь приходил в квар-
тиру; он слушал все шаги по лестнице, точно постоянно ожидал необыкновенного гостя,
несущего ему счастье, вшитое в шапку. – Тебе каши с маслом не подогреть? – спрашивал
отец. – Я живо.
         Дочь отказалась.
         –   Ну колбаски поджарю!
         –   Нет! — сказала Фрося.
         Отец ненадолго умолкал, потом опять спрашивал, но более робко:
         – Может, чайку с сушками выпьешь? Я ведь враз согрею…
         Дочь молчала.
         – А макароны вчерашние!.. Они целы, я их тебе оставил…
         Да отстань ты, наконец! – говорила Фрося. — Хоть бы тебя на Дальний Восток ко-
мандировали...
         – Просился – не берут, говорят – стар, зрение неважное, – объяснял отец.