Практикум по историографии истории нового времени стран зарубежной Европы. Антипов В.С. - 29 стр.

а о своём собственном. Я имею в виду папу Мельхиада – непосред-
ственного предшественника Сильвестра; он говорит следующее:
«Церковь достигла того, что не только народы, но сами римские го-
судари, владевшие всем миром, обратились к вере Христовой и к та-
инствам веры. Из них муж благочестивейший Константин был пер-
вым, который открыто перешёл в истинную веру и дал разрешение
своим подданным во всём мире не только становиться христианами,
но также строить церкви; и для этой цели он постановил предоста-
вить земельные участки. Наконец, этот же государь, о котором мы
говорим, принёс бесчисленные дары и начал сооружение храма, явив-
шейся первой обителью блаженного Петра. Он даже покинул свой
императорский дворец и предоставил его блаженному Петру и его
преемникам». Итак, Мельхиад не говорит ни о каких других дарах
Константина, кроме как о Латеранском дворце и земельных владени-
ях, о которых Григорий очень часто упоминает в своём «Списке».
Кто же после этого может запретить нам поставить под сомнение под-
линность Константинова дара, если дар был принесён ещё до Силь-
вестра и состоял только в частных владениях?
     …Что уж сказать о другой, ещё более дикой, нелепости? Раз-
ве это совместимо со здравым смыслом – говорить о Константи-
нополе, как об одном из патриарших престолов в то время, когда
он не был ещё ни патриаршим, ни престолом, когда он не был
ещё христианским городом, когда он не был ещё так назван, ког-
да он не был ещё основан и не был даже намечен к основанию?
Ведь «привилегия» была дарована на третий день после того, как
Константин стал христианином, и тогда был ещё Византий, а не
Константинополь. Да ведь этот глупец и сам говорит о том же;
пусть меня назовут лгуном, если это не так. Недалеко от конца
«привилегии» он пишет: «Поэтому мы сочли уместным перенес-
ти нашу империю и царскую власть к восточным областям и в
наилучшем месте Византийской провинции построить город на-
шего имени и там основать нашу империю».
     Если он хотел перенести империю в другое место, значит, он
ещё не перенёс. Если он хотел там основать империю, значит, он ещё
не основал. Если он хотел построить город, значит, он ещё не постро-
ил. Итак, Константин не мог бы говорить о патриаршем престоле, об

                                29