Масс-медиа глазами газет. Баканов Р.П. - 224 стр.

     Не все, конечно, так радужно. Татарин – замполит одной из батарей –
стучал на меня, о чем сам же рассказывал, выпивая мою водку и размазывая
пьяные слезы по морде. Но стучал и другой мой знакомый. Звали его Фима
– как вы догадываетесь, татарином он не был. Так что «жизнь многогран-
на», как любил говаривать один начпрод.

                      Я ем свой и только свой хлеб
    «Как, Вы считаете, иптэш Жоржевский, можно назвать человека,
который живет на татарской земле, ест хлеб, выращенный на ней, и в то
же время ерничает и насмехается над стремлением татарского народа к
свободе...?» – спрашивает меня Мухамметдинов. И многозначительно до-
бавляет: «Я думаю, что это – жизненно важный для Вас вопрос».
    А Вы не думайте, г-н Мухамметдинов, по всему видно, что это непо-
сильный для Вас труд – так ответил бы я, когда бы был грубияном. Но я –
гиена воспитанная и отвечу вежливо. Живу я, Рафаэль Фардеевич, на рос-
сийской земле, ем хлеб, выращенный на ней, и всегда этот хлеб зарабатывал
сам, даром меня не кормили и не кормят ни татары, ни русские, ни турки,
ни евреи. И «насмехаюсь я не над «стремлением татарского народа», а над
двумя вещами – над дураками и над глупостями, которые допускают порой
и неглупые люди. И пишу я не как еврей, забывший благодеяния султана
Баязида и старшего научного сотрудника Мухамметдинова, а как отдельно
взятый Л.М.Жаржевский – представьте себе, что может быть и такое. Если
быть откровенным, то меньше всего я хотел бы походить на стамбульских
евреев, особенно если вспомнить их поведение после дикой расправы лю-
безных Вам турок со Вселенским Патриархом.
    Но при всей отдаленности от жизни местной еврейской общины я ни-
когда не перестану считать себя евреем, хотя я сын русской матери. По
крайней мере до тех пор, покуда существуют идейные антисемиты – не
важно, кто они: приехавшие с Кавказа редакторы или бросившие Урал на-
учные сотрудники.
    В казанской земле лежат мои предки, один из них покоится под самым
старым датированным надгробием Архангельского кладбища. Среди них
были довольно известные люди – взять хотя бы Юлиана Закржевского. И не
приехавшим в Казань «на ловлю счастья и чинов» – пусть они будут триж-
ды татарами – рассказывать мне что-то там про хлеб, который я ем. Пусть
они зарабатывают и едят свой хлеб, я им в этом не помеха.

                       Трудно быть с приветом
    «А теперь я хочу рассказать историю одного человека. Он был управ-
ляющим у польского помещика в те времена, когда часть Украины находи-
лась под управлением Польши. Пан был жестоким эксплуататором укра-
инских крестьян, просто пил кровь из них, а управляющий помогал ему, да
еще насмехался над бедными украинцами. Но вот пришло время, и украин-
цы сбросили польских панов, те убежали в Варшаву, а управляющий не ус-
                                   224