ВУЗ:
Составители:
ческими и психологическими параметрами в XX век и в течение десятилетий, несмотря на крутые повороты истории,
создавала определённый фон для всей общественной жизни и самого облика народа.
Важное значение для понимания судеб российского крестьянства как в начале XX века, так и в последующие
десятилетия имел демографический взрыв в деревне. Те впечатляющие цифры умножения российского населения, о которых
шла речь выше, приходились в основном на его наиболее социально приниженную и материально страдающую часть –
крестьянство. Рост населения в деревне не только множил малоземелье и разного рода «утеснения», но и готовил всё более
массовую основу будущих социально-экономических коллизий в стране. В обозлённой, мятущейся деревне с каждым годом
прибавлялись всё новые и новые легионы недовольных, которые к 1914 – 1917 годам уже представляли собой
многомиллионную армию, готовую к массовым действиям, если её положение кардинально не изменится.
А перспектив на улучшение ситуации так и не намечалось. Новые земли, в том числе колонизуемые, осваивались с
большим трудом. Причинами этого были низкий уровень материально-технических возможностей крестьянства,
сдерживающая (до начала столыпинских аграрных преобразований) этот процесс правительственная политика,
сопротивление крестьянам-переселенцам со стороны местного, в том числе национального, населения.
Первое десятилетие XX века, в силу уже отмеченных выше социально-экономических причин, лишь подчеркнуло те
противоречия, которые терзали российскую деревню. Мировой аграрный кризис конца XIX века привёл к падению цен на
хлеб. Начало XX века российское крестьянство встретило в условиях хозяйственной стагнации. В это время доходы
основной массы крестьян оставались крайне низкими. В половине губерний Европейской России, определявших социально-
экономическое лицо страны, эти доходы не покрывали текущих расходов, а в лучшем случае не превышали их. В этих
условиях ведение предпринимательского хозяйства в деревне было практически невозможно: вырученные благодаря ему
средства уходили на оплату налогов, платежей и не могли использоваться для расширенного воспроизводства. Помогали
различные местные и отхожие земледельческие и промышленные промыслы. Всё это накладывало средневековую печать на
весь облик крестьянского хозяйства. Как и в средние века, товарно-денежные отношения содействовали социальной
дифференциации крестьянства, но не более того. В его среде истинно капиталистические, предпринимательские тенденции
так и не стали господствующими. Крестьянское хозяйство сохраняло свой средневеково-семейный характер. Страшные
голодовки на почве тяжёлых неурожаев и недородов в конце XIX и первые десять лет XX века приобретали массовый
характер и буквально потрясали Россию. Они были зеркальным отражением бедственного положения российской деревни.
И всё же жизнь деревни медленно менялась. Хотя там и использовался преимущественно тяжёлый ручной труд, но уже
появились и сельскохозяйственные машины. Их ввозили из-за границы, зарождалось и собственное российское
сельскохозяйственное машиностроение. Эти машины применялись в основном в устоявших под напором перемен и
адаптировавшихся к ним помещичьих латифундиях, в некоторых богатых крестьянских хозяйствах. Медленно, но неуклонно
расширялись посевные площади. По объёму валовой хлебной продукции и по производству зерна на душу населения Россия
выходила на одно из первых мест в мире. Происходило это, однако, за счёт экстенсивных методов хозяйствования и роста
площадей пахотных земель. Вместе с тем зерно в основном потреблялось в хозяйствах мелких производителей, и его
товарный фонд увеличивался медленно, подчёркивая общую средневековую структуру сельскохозяйственного производства
и потребления.
Позитивные перемены были связаны и с развитием кооперативного движения в стране, которое содействовало
расширению крестьянского землепользования, внедрению прогрессивных форм хозяйствования, механизации производства,
развитию товарно-денежных отношений. В социальной сфере кооперация выполняла важную функцию ускорителя
процессов формирования буржуазной структуры общества, в том числе и сельского. Однако и здесь, наряду с вполне
современными кооперативными тенденциями, ощущалось засилье торгово-ростовщического капитала, высасывающего из
деревни огромные средства.
Перемены в жизни села происходили и в сфере быта. В те годы, когда неурожаи щадили страну, рацион питания
незначительно, но улучшался, деревня знакомилась не только с машинами, но и с разнообразными товарами российской
промышленности. Керосиновая лампа стала заменять древнюю лучину и свечи.
В этих условиях стомиллионное российское крестьянство могло реально убедиться в благотворных возможностях
прогресса и вместе с тем ощутить в полной мере всю тяжесть и беспросветность старого уклада. Именно на этом
общественном срезе и рождалось социальное противостояние крестьянства и помещиков, крестьянства и местных властей.
Однако правительство долгое время упрямо держалось в отношении крестьянства старого, традиционного подхода, кажется,
вовсе не замечая кардинальных цивилизационных веяний в его среде. Неприкосновенность общинного строя, сохранение
сословной неполноценности крестьянства, нежелание «сделать из крестьянина персону», как предлагал премьер-министр
С.Ю. Витте, – с таким багажом вступила Россия в первые годы XX века.
Аграрный вопрос стал коренным вопросом первой русской революции 1905 – 1907 годов. Крестьянское движение
накладывало существенный отпечаток на весь ход революции. Размах крестьянских выступлений осенью 1905 года заставил
царя подписать 3 ноября манифест об уменьшении наполовину выкупных платежей с крестьян с 1 января 1906 года и о
прекращении их выплаты с 1 января 1907 года.
Осенью 1905 г. крестьянское движение охватывало свыше половины Европейской России, практически все регионы
помещичьего землевладения. Всего за 1905 год было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 год – 2600,
за 1907 год – 1337. Современники говорили о начавшейся в России крестьянской войне против помещиков за передачу всей
земли тем, кто её обрабатывает своим трудом.
Крестьянская убеждённость в том, что земля должна принадлежать тем, кто её обрабатывает своим трудом, в 1905 году
не только проявилась в массовых захватах помещичьих земель, но и породила программное политическое требование их
полной и безвозмездной конфискации. Два обстоятельства способствовали быстрому формированию самой радикальной
программы крестьянской революции. Во-первых, основные революционные действия, особенно захват помещичьих земель,
проводились вполне легитимными органами общинного самоуправления: решение («приговор») принималось на сельском
сходе большинством голосов. Община, служившая средством подчинения деревни государственному управлению,
являвшаяся традиционной опорой самодержавия, «вдруг» стала действовать как революционно-демократическая
организация крестьян в борьбе с помещичьим землевладением, способная к тому же сразу распределить захваченные земли
и включить их в производственный процесс. Больше того, в ряде мест осенью 1905 года крестьянская община присваивала
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- …
- следующая ›
- последняя »
