ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
36
ском быту, сопровождались всем многообразием русской ненормативной
лексики. К таким бранным оскорблениям крестьяне относились спокойно
(«Брань на вороту не виснет»), понимая, что ругательства произнесены
сгоряча, а всё сказанное не по злобе («Собака лает – ветер носит»). Одна-
ко крестьяне воспринимали как обиду, ругательство, соединённое с уко-
ризной в чём-либо позорном – воровстве, мошенничестве.
Иногда с целью выказать позор тому дому, к членам которого пита-
ют какую-либо ненависть, крестьяне прибегали к символическим дейст-
виям: по отношению к мужчине – отрезали хвост у лошадей, по отноше-
нию к женщине – мазали дёгтем ворота дома. И эти символические дейст-
вия в русской деревне считались более тяжким оскорблением, чем побои.
Крестьяне, оскорблённые напрасным наветом, для защиты чести и
достоинства обращались в волостной суд, прося поступить с обидчиком
«по закону». Словесные обиды волостной суд рассматривал наравне с
обидами действием. В деревне считали, что оскорбления, высказанные
публично, подрывают репутацию, бросают тень на доброе имя, и прирав-
нивали их к клевете и доносам. Поэтому в случае недоказанности обвине-
ния обидчик строго наказывался. Волостной суд, как правило, приговари-
вал виновного к штрафу в пользу мирских сумм.
Угроза воспринималась крестьянами как совершённое преступление
(«Лучше обиду делай, а не угрожай»). Угроза физической расправы («гро-
зил меня убить», «грозил меня сжечь» и т.п.), в представлении народа яв-
лялась крупным проступком. Она почти всегда вызывала обращения с
жалобой в суд, и потерпевший просил наказать обидчика «по всей строго-
сти». Корреспондент Этнографического бюро из Орловской губернии
Ф. Костин указывал на случай, когда крестьянин пригрозил с божбой
убить своего брата. Брат подал жалобу в волостной суд. Там сочли дело
важным и себе не подсудным и порекомендовали обратиться в общие су-
дебные учреждения.
Отношения в крестьянской семье были далеки от идиллии, а ругань и
брань между родными были делом обычным. В делах об оскорблении ме-
жду родителями и детьми судьи всегда становились на сторону родите-
лей. Волостной суд строго карал тех, кто, нарушив сыновний долг послу-
шания, позволял себе оскорблять, или хуже того бить родителей. Так, Во-
ейковский волостной суд Данковского уезда Рязанской губернии 12 нояб-
ря 1872 г. слушал словесную жалобу крестьянки сельца Богословки Мат-
рены Спиридоновой. Истица показала, что её сын, Михаил Кузьмин «ру-
гал её скверноматерными словами … начал её бить, разбил во многих
местах до крови». Судьи постановили: за оскорбление матери подверг-
нуть Кузьмина наказанию розгами к 20 ударам. Это было максимальное
количество ударов, которое мог назначить волостной суд.
Вплоть до конца XIX в. никакой проверки справедливости возводи-
мых на детей обвинений не проводилось, так как считали, что «ни один
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- …
- следующая ›
- последняя »
