ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
превосходство его идеи над нашей собственной? Отказ от идеи единства русской науки равносилен от-
казу от самих себя. Без "русской идеи" Россия – всего лишь бессодержательное пустое пространство.
Если у нее нет никакой идеи, то она – понятие не столько историческое, сколько географическое, не-
весть зачем существующая огромная территория. Страна есть, обозначена на карте, а смысла в ней нет
никакого. Однако всему этому противостоит мощная традиция русской культуры, давно получившая
мировое признание. В ней душа России, именно здесь надо искать суть того, что называют "русской
идеей". Ее питает не имперское прошлое, не традиционные устои экономической и политической жиз-
ни, а именно культура, в наибольшей степени определившая лицо России, ее духовный облик. Сегодня,
реформируя Россию, нельзя пренебрегать ее идеей – тем, что она искала и утверждала в плане культу-
ры.
Русская культура предоставляет собой достаточно сложный сплав самых разнородных напластований и
элементов, не во всем находящихся между собой в органическом единстве. Она включает в себя
языческое наследие славянских племен, и православно-византийскую традицию, азиатскую привив-
ку во времена татаро-монгольского ига, и светскую культуру (науку, искусство, образование). Но
если говорить не об истории, а о философии русской культуры, то можно увидеть в ней некоторое
общее основание, пронизывающую ее общую мысль, благодаря которой она и предстает в качестве
неповторимого, своеобразного и в то же время общезначимого явления в мировой культуре.
Подобно Европе, Россия искала и пыталась выразить в своей культуре некоторое универсальное на-
чало, способное объединять людей и народы в общепланетарном масштабе. В этом Россия – европей-
ская страна, хотя и несколько в ином смысле, чем страны западноевропейского региона.
Идея единого человечества, универсальной цивилизации, впервые зародилась на Западе. Иногда ее
называют "римской идеей". Начиная с "первого Рима", история Запада стала историей ее практического
воплощения в жизнь, хотя на разных этапах разными средствами.
Сложившееся в сознании русских людей еще со времен управления Петра I двойственное отноше-
ние к Западу, сочетавшее признание его несомненных заслуг в области политических свобод, народного
просвещения, науки, искусства, с неприятием урбанистической цивилизации (культура и цивилизация
никогда не отождествлялась ими), определило смысл их собственного поиска путей развития России,
того, чем она может и должна быть в своем реальном существовании. Взять у Запада все ценное, но не
повторять его, а пойти дальше – в сторону более гуманных, нравственно оправданных форм жизни – так
можно определить суть этого поиска. Можно много говорить об идеализме и утопизме подобного поис-
ка, но именно в нем источник культурного своеобразия России, ее духовного величия.
В сложном и противоречивом облике России нельзя не заметить определенного несоответствия ме-
жду ее душой и телом, ее устремленностью к вселенской, общечеловеческой правде и ее еще недоста-
точной цивилизованностью – экономической, политической и просто бытовой. С одной стороны, ее ха-
рактеризует несомненная отсталость от развитых стран Запада, которую она стремилась преодолеть, с
другой, она не просто пыталась сравняться с ними, но стать лучше их, избежать их недостатков и изъя-
нов, подняться на более высокую, как ей казалось, ступень развития. Отсюда дерзкая попытка "догнать
и перегнать Америку", как бы опередить время, раньше других прорваться в будущее, всегда и во всем
"быть впереди планеты всей".
В нынешнем кризисе наибольшее беспокойство вызывают даже не экономические трудности, а раз-
рыв с той культурной традицией, которая побуждала русскую мысль искать формулу более достойной
жизни, чем та, которая достигнута на Западе. Если потеряна вера в такую жизнь, если мысль не работа-
ет на опережение существующего, никакая реформа не поможет преодолеть отсталость. Так и будем
догонять всю оставшуюся историю. Россия как бы обречена и догонять Запад, преодолевая собствен-
ную отсталость, и опережать его там, где он сам оказался в кризисной, критической ситуации.
Изначально, положив в основу своей государственности вслед за Византией не национальный и
правовой, а конфессиональный и династический принципы (православие и самодержавие), русские
осознавали себя не столько светской, сколько православной нацией, единой в вере и служении Богу.
Православное и национальное сливалось в одно понятие. Претендуя, прежде всего, на роль защитницы
и хранительницы православной веры (Святая Русь), государство оспаривало здесь у Церкви право на
духовное водительство населяющим его народом. Оно видело в последнем не столько граждан, наде-
ленных личными правами, сколько коллективного носителя определенного символа веры ("народ-
богоносец"), главной обязанностью которого является служение не только "граду Божьему", но и "граду
земному", т.е. государству. Само служение государству наполнялось религиозным смыслом и содержа-
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 112
- 113
- 114
- 115
- 116
- …
- следующая ›
- последняя »
