Основы теории литературы - 27 стр.

      Фрося не стала чистить зубы; она умылась еле-еле, поплескав немного водою в ли-
цо, и больше не позаботилась о красоте своей наружности. Ей не хотелось тратить время
на что-нибудь, кроме чувства любви, и в ней не было теперь женского прилежания к сво-
ему телу. Над потолком комнаты Фроси, на третьем этаже, все время раздавались корот-
кие звуки губной гармоники, потом музыка утихла, но вскоре играла опять. Фрося просы-
палась сегодня еще темным утром, потом она опять уснула, и тогда она тоже слышала над
собой эту скромную мелодию, похожую на песню серой рабочей птички в поле, у кото-
рой для песни не остается дыхания, потому что сила ее тратится в труде. Там, наверху,
жил маленький мальчик, сын токаря из депо. Отец, наверно, ушел на работу, мать стирает
белье, – скучно, скучно ему. Не поев пищи, Фрося ушла на занятия — на курсы железно-
дорожной связи и сигнализации.
          Ефросинья Евстафьева не была на курсах четыре дня, и по ней уже соскучи-
   лись, наверно, подруги, а она шла к ним сейчас без желания. Фросе многое прощали
   на курсах за ее способность к ученью, за ее глубокое понимание предмета техниче-
   ской науки; но она сама но знала ясно, как это у нее получается, – во многом она жила
   подражанием своему мужу, человеку, окончившему два технических института, кото-
   рый чувствовал машинные механизмы с точностью собственной плоти.
      Вначале Фрося училась плохо. Ее сердце не привлекали катушки Пупина, релей-
ные упряжки или расчет сопротивления железной проволоки. Но уста ее мужа однажды
произнесли эти слова, и больше того – он с искренностью воображения, воплощающегося
даже в темные, неинтересные машины, представил ей оживленную работу загадочных,
мертвых для нее предметов и тайное качество их чуткого расчета, благодаря которому
машины живут. Муж Фроси имел свойство чувствовать величину напряжения электриче-
ского тока, как личную страсть. Он одушевлял все, чего касались его руки или мысль, и
поэтому приобретал истинное представление о течении сил в любом механическом уст-
ройстве н непосредственно ощущал страдальческое, терпеливое сопротивление ма-
шинного телесного металла.
      С тех пор катушки, мостики Уитстона, контакторы, единицы светосилы стали для
Фроси священными вещами, словно они сами были одухотворенными частями ее люби-
мого человека; она начала понимать их и беречь в уме, как в душе. В трудных случаях
Фрося, приходя домой, уныло говорила: “Федор, там — микрофарада и еще блуждающие
токи, мне скучно”. Не обнимая жену после дневной разлуки, Федор сам превращался на
время в микрофараду и в блуждающий ток. Фрося почти видела глазами то, что раньше
лишь хотела и не могла понять. Это были такие же простые природные и влекущие пред-