Основы теории литературы - 78 стр.

зяйства и русской промышленности. Но к чему? Какая цель?
       — Дело говорит само за себя.
       — Я не в том смысле. Я хочу спросить: что будет с садом, когда я помру? В том
виде, в каком ты видишь его теперь, он без меня не продержится и одного месяца. Весь
секрет успеха не в том, что сад велик и рабочих много, а в том, что я люблю дело — по-
нимаешь? — люблю, быть может, больше чем самого себя. Ты посмотри на меня: я всё
сам делаю. Я работаю от утра до ночи. Все прививки я делаю сам, обрезку — сам, посадки
— сам, всё — сам. Когда мне помогают, я ревную и раздражаюсь до грубости. Весь секрет
в любви, то есть в зорком хозяйском глазе, да в хозяйских руках, да в том чувстве, когда
поедешь куда-нибудь в гости на часок, сидишь, а у самого сердце не на месте, сам не свой:
боишься, как бы в саду чего не случилось. А когда я умру, кто будет смотреть? Кто будет
работать? Садовник? Работники? Да? Так вот что я тебе скажу, друг любезный: первый
враг в нашем деле не заяц, не хрущ и не мороз, а чужой человек.
       — А Таня? — спросил Коврин, смеясь. — Нельзя, чтобы она была вреднее, чем за-
яц. Она любит и понимает дело.
       — Да, она любит и понимает. Если после моей смерти ей достанется сад и она бу-
дет хозяйкой, то, конечно, лучшего и желать нельзя. Ну, а если, не дай бог, она выйдет за-
муж? — зашептал Егор Семеныч и испуганно посмотрел на Коврнна.—То-то вот и есть!
Выйдет замуж, пойдут дети, тут уже о саде некогда думать. Я чего боюсь главным обра-
зом: выйдет за какого-нибудь молодца, а тот сжадничает и сдаст сад в аренду торговкам, и
все пойдет к чёрту в первый же год! В нашем деле бабы — бич божий!
       Егор Семеныч вздохнул и помолчал немного.
       — Может, это и эгоизм, но откровенно говорю: не хочу, чтобы Таня шла замуж.
Боюсь! Тут к нам ездит один ферт со скрипкой и пиликает; знаю, что Таня не пойдет за
него, хорошо знаю, но видеть его не могу! Вообще, брат, я большой-таки чудак. Созна-
юсь.
       Егор Семеныч встал и в волнении прошелся по комнате, и видно было, что он хо-
чет сказать что-то очень важное, но не решается.
       — Я тебя горячо люблю и буду говорить с тобой откровенно,— решился он нако-
нец, засовывая руки в карманы.— К некоторым щекотливым вопросам я отношусь просто
и говорю прямо то, что думаю, и терпеть не могу так называемых сокровенных мыслей.
Говорю прямо: ты единственный человек, за которого я не побоялся бы выдать дочь. Ты
человек умный, с сердцем, и не дал бы погибнуть моему любимому делу. А главная при-
чина — я тебя люблю, как сына... и горжусь тобой. Если бы у вас с Таней наладился как-