Теория архитектурной композиции. Леденева Г.Л. - 29 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

чем выяснить, почему все вдруг повернули к конструктивизму, стоит сказать, почему этого не произошло раньше. Во-
первых, по причине аллергии на все, что связано с коммунистической идеологией. Во-вторых, конструктивистские идеи
простоты, стандарта, типизации и вообще "архитектуры как промышленности" были доведены до абсурда в хрущевские
времена. Панельная пятиэтажка нанесла главный удар по романтическому мифу конструктивистов. И хотя в 70-е годы
еще возникали достойные образцы неоконструктивизма (дом "на ножках" на ул. Беговой А. Меерсона, хореографическое
училище на ул. Фрунзенской), подобные попытки все равно казались такой же утопией, как "возвращение к ленинским
нормам". Наконец, в 1988 году А. Боков построил музей Маяковского, осмыслив историю конструктивизма как драму
передового искусства, вовлеченного в "систему" и ею раздавленного. Интересно, что это был и первый образец деконст-
руктивизма в московской архитектуре, т.е. модная европейская стилистика была пережита искренне, как метафора собст-
венной истории.
Похожим путем шел Ю. Аввакумов, ставя внутрь башни Татлина "Рабочего и колхозницу" и погружая в громадный
аквариум вышку для прыжков в воду. "Бумажный конструктивизм" Аввакумова остался непревзойденным образцом про-
никновения в сущность стиля – оригинальным, ироничным и необыкновенно грустным. Казалось, черта подведена. Од-
нако московский строительный бум 1990-х годов был так мощен и так безобразен, что срочно потребовал реакции. Кон-
структивизм возник на этом фоне как икона. Почему именно конструктивизм? Во-первых, лидирующее ныне поколение
зодчих выросло на нем; среди всего, что окружало их в молодости, только конструктивизм был состоятелен в профессио-
нальном отношении (модерн любили дилетанты, классику – эстеты, модернизм – в его советском варианте – тогда не лю-
бил никто). Есть тут и момент национальной гордости: конструктивизм – это единственно оригинальное и "свое" из того,
что было в русской архитектуре ХХ века. Кроме того, русская архитектура стремится догнать западную. Но, поскольку в
техническом отношении это сложно, приходится хитрить: брать назад то, что было когда-то своим. Формообразующие
идеи конструктивизма до сих пор любимы на Западе. Именем Леонидова клянутся ведущие мировые архитекторы такие,
как Рэм Колхаас, Заха Хадид и др.
Если за рубежом идеи русских гениев обрели разнообразное и широкое воплощение, то у нас они или остались про-
ектами, или на глазах разваливаются. Поэтому понятно благородное желание нынешних зодчих продолжить дело пред-
шественников в новых и качественных материалах. Так, например, здание сбербанка на Андроньевской площади (архи-
текторы Ю. Баданов, А. Мызников, О. Григораш, Е. Баданова) сумело собрать вокруг себя разваливавшееся пространство
и стать его "первой скрипкой". Это не только самый большой по размерам образец неоконструктивизма, но и самый
удачный.
Необходимо заметить, что в идеологическом отношении конструктивизм чрезвычайно удобен: с одной стороны, это
революционный стиль, утверждавший коммунистические ценности, а с другой – тоталитаризмом раздавленный, осуще-
ствленный лишь на треть и в этом смысле вполне оппозиционный. Так что обращение к нему не принуждает мастера
культуры делать политический выбор. Послекризисный период требовал заменить всеядность "московского стиля" чем-
то более адекватным времени – простым, строгим, честным. Однако, привычная постмодернистская беспринципность
позволяет и конструктивизм рассматривать как декорацию: от него берутся кусочки, которые монтируются с чем попало
и как попало. Архитекторы заимствуют детали, дабы обозначить некоторую "колючесть", которая должна, видимо, про-
тивостоять квазиэклектике навязчивого постмодерна. Но получается то же самое, только с обратным знаком: как колон-
ны и башенки напоминали обывателю старую Москву, так теперь острый угол будет символизировать Москву новую. И
станет таким же "пропуском" на стройплощадку, как раньше – пресловутые башенки.
Мода изменилась, но архитекторы остались те же. Они по-прежнему склонны считать главным материалом архитек-
туры камень, а не пространство.
Конструктивизм как рифма. Цитировать конструктивизм – все равно, что писать стихи "маяковской" лесенкой.
Можно, но бессмысленно. Плодотворный диалог получается, когда от прототипа берется некая адекватная задаче тема
или часть, которая становится целым. Конструктивизм сегодня необходимо трактовать как средовую архитектуру (в этом
главный парадокс). Бюро "Остоженка", к примеру, прославилось именно тем, что ведет крайне деликатный разговор с
исторической средой, все спроектированные группой здания абсолютно контекстуальны, тщательно вписаны в город, и
вдруг – конструктивизм, который, как известно, среду в расчет не брал, а строил новый мир с чистого листа. Понятно, что
средовой подход, культивировавшийся в московской архитектуре последние двадцать лет, прочно вошел в практику, но в
данном случае интересен результат: конструктивизм, оказывается, может работать как средовой инструмент. Для пони-
мания этого необходимо посмотреть на Москву не как на "город ансамбля", а как на "город монтажа". Именно такой ее
видели современники конструктивистов: Булгаков, Чаянов, Замятин, Дейнека и Родченко.
Неоконструктивизм, по убеждению критиков, хорош только в качестве временной антитезы, как адекватная не-
оклассика после роскоши модерна. Возвращение к подлинным ценностям. Но если неоклассики сумели прочитать прооб-
раз по-новому – с гротеском – и вышло очень хорошо, то шедевров среди неоконструктивистских построек пока нет.
Главное – все это далеко от того, чем занята сегодня мировая архитектура, где начинается необионика: органические
формы, подвижность самой структуры дома, текучесть форм. Русские конструктивисты об этом тоже думали: "Статичная
архитектура египетских пирамид нами преодолена, – писал Эль Лисицкий. – Наша архитектура летит, катится, плывет".
Но все это осталось лишь составляющей художественного образа.
Оценка сегодняшней московской архитектуры известным зарубежным зодчим Х. Фуджи такова: "У вас был пре-
красный «золотой» период конструктивизма, когда вся страна, начиная от студентов и, заканчивая архитекторами-

Страницы