История связей с общественностью. Электронный учебник для дистанционной формы обучения СО. Шпаковский В.О - 89 стр.

                                     89
оперировать наша новая идеология (и очередная мифология в том числе) в
противовес идеологии и мифологии предшествовавшего периода. Таким
образом, и процессы перестройки и постперестроечные реалии можно было
вполне описать, а значит, и реализовать как ПР-проекты. При этом можно
отметить, что на протяжении столетий для российской системы управления
вплоть   до   настоящего   времени    была     характерна       «патриархальная»
взаимосвязь между властью и подданными. Хотя универсальным принципом
в Российском государстве являлось насилие, верховная власть в России очень
часто апеллировала к общественному мнению. Не считаясь с народом при
проведении    широкомасштабных       реформ,    власть      в    то   же   время
ориентировалась на изначально присущие народу духовные ценности, а это
имеет самое прямое отношение к пиаристике.
     В самые критические периоды отечественной истории – «смутное
время», наполеоновское и гитлеровское нашествия, революции 1917 года,
связь власти с народом приобретала особое значение. Институт государства
всегда играл в России главенствующую роль, в результате чего в социальной
психологии россиян глубоко укоренилась привычка подчиняться любому
диктату со стороны государственной власти, лишь бы только оно брало бы на
себя решение всех самых сложных и важных вопросов общественной
жизнедеятельности. В качестве характерного примера отношения русского
человека к государственной власти американский историк Ричард Роббинс
приводит поведение самарского губернатора И. Л. Блока во время его
приезда в 1906 году в одну из бунтующих деревень. Пытаясь лишь словами и
собственным авторитетом успокоить угрюмые и агрессивные толпы
крестьян, губернатор обнаружил, что кольцо вокруг него все сжимается, а
напряжение людей готово было вот-вот вылиться в расправу. Тогда, стараясь
не выдать внутреннего страха, он шагнул в толпу со словами: «Дорогу
русскому губернатору!». Ряды наступавших дрогнули, на лицах отразилась
растерянность... Блок свободно прошел к своей карете и уехал. Ни с той, ни с
другой стороны в тот раз кровопролития не было.