Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 34 стр.

тем самым как бы подтверждал правильность выставленного диагноза. Так, к примеру,
ему нельзя было управлять автомобилем, работать в «ящике», поступать во многие вузы.
Он становился «невыездным». Вступить в брак, имея на руках справку учета в ПНД или
«белый билет» по графе 4, тоже было не простым делом. Перед каждым праздником или
государственным мероприятием таких больных без их согласия госпитализировали (на
время мероприятия) в психиатрическую больницу. Если же они сопротивлялись или
ударялись в бега, то получали к истории болезни гриф «СО» (социально опасный). Этот
гриф больной, находящийся на учете в ПНД как «шизофреник», мог легко получить,
случись ему быть участником семейной или уличной драки.
       Это самые страшные социальные последствия психиатрических научных взглядов
школы А.В. Снежневского, имеющие логическую и методологическую основу в
концепции репрессивной медицины, разработанной Н.А. Семашко и П.Б. Ганнушкиным.
Что касается объявления инакомыслящих «сумасшедшими» и содержания их в
психиатрических лечебницах (или в местах, изолированных от общества), Снежневский
здесь не при чем. Сколько существовало на Земле цивилизованных обществ, столько это и
практиковалось власть имущими. Вспомним хотя бы Сократа, «железную маску», Пьера
Огюстена Бомарше, Френсиса Бэкона, Оскара Уайльда, на Руси — княжну Елизавету
Тараканову, Г.Я. Чаадаева, «диссиденствующего» князя-беглеца В.П. Долгорукого (он
писал памфлеты на правящую аристократию)... Что же касается «страшного» Института
им. Сербского, то подобные заведения есть в каждой, даже самой демократичной, стране.
Например, парижская психиатрическая лечебница святой Женевьевы намного страшнее
нашего Института им. В.П. Сербского.
       В 1972—1973 гг. по специальному соглашению Советского правительства с
Президентом США Р. Никсоном во время его визита в СССР в наши психиатрические
больницы были допущены американские эксперты. По предложению этих экспертов из
больниц были выписаны все «инакомыслящие». Это были единицы. В 1988— 1989 гг. с
психиатрического учета было снято около двух миллионов человек, тоже по требованию
западных психиатров, как одно из условий принятия советских психиатров во Всемирную
психиатрическую ассоциацию.
       Сам Снежневский утверждал, что благодаря действиям советских психиатров
удалось спасти от тюрем, лагерей, неминуемой смерти множество людей, чего у немецких
коллег во времена Гитлера не получилось. «И инакомыслящие живы, и общество чище!»
— как бы оправдывался Снежневский.
       Учитывая сказанное выше, не удивительно, что правозащитники в нашей стране
брали и берут на себя непосильный труд, занимаясь здоровьем нации, подменяя собой
таким образом как раз социальных медиков.
       Итак, мы проследили глубокую связь между тоталитарным режимом в нашей
стране и концепцией репрессивной медицины с ее принудительным лечением и
необходимостью реабилитации для больных и инвалидов.
       За период распада СССР многое, что произошло, не могло не отразиться на
состоянии здоровья народа. «Мы живем в больном обществе» — это действительно так.
Разрушена система здравоохранения. Недееспособны институты социальной защиты
населения. Резко изменились в негативную сторону демографические показатели.
Появились новые социальные контингенты сограждан бомжи, мигранты, вынужденные
переселенцы, беспризорные дети. Социальные катаклизмы, произошедшие в нашей стране
за указанный период, тотально физически и психически травмировали общество. Оно
расслоилось фактически на два класса: богатых («новых русских») и нищих. Работники
бюджетной сферы оказались нищими, а это — производители материальных и духовных
ценностей. Появилась огромная масса инвалидизированного населения (в десятки, сотни
раз превышающая число подобных после Гражданской и Великой Отечественной войн).
       Ситуация усугубляется тем, что народ деидеологизирован (девальвировались
общественные и нравственные ценности, на которые были ориентированы граждане

                                                                                  34