Психология мнемических явлений. Агафонов А.Ю - 60 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

60
это, конечно, само по себе поразительно), а то, что сама
стимульная информация, предъявляемая в опытах, зачастую была
нарочито бессмысленной. Например: последовательность букв
намасавана» или «ванасанована»), бессмысленные слоги, слова
на незнакомом иностранном языке и т.п. При запоминании этих,
казалось бы, не поддающихся осмыслению стимулов
Шеришевский проявлял такую же эффективность, как
и при
запоминании знакомых слов русского языка. Но это всегда было
возможным только вследствие приписывания этим стимулам
некоторого смысла, произвольного наполнения слышимых
звуков или видимой графической формы определенным
предметно-смысловым содержанием. Например, бессмысленное
сочетание букв «самасавана» запоминалось только благодаря
тому, что Шеришевскому удавалось (и удавалось поразительно
легко) придать этому сочетанию букв
определенный смысл.
Приведем точный самоотчет самого Шеришевского. «Какая
простота! От ванны отходит крупная фигура купчихисама»), на
которую накинут белый фартуксавана»). Я уже стою около
ванны; вижу ее спину. Она направляется к зданию, где
Исторический музей» [69, с.38]. Десять псевдослов,
составленных из бессмысленного чередования одних и тех же
слоговнаванавасама», «
насамавамана», «маванасанава» и т.д.),
были воспроизведены без предварительного предупреждения
через 8 лет без затруднений и без единой ошибки! Аналогичным
образом Шеришевский запоминал поэтические тексты на
иностранном языке и сложные искусственные (ничего не
значащие) математические формулы. Лурия так объясняет
способность Шеришевского к запоминанию бессмысленных
стимулов: «Ш. оказался принужден превращать ... ничего не
значащие
для него слова в осмысленные образы. Самым
коротким путем для этого было разложение длинного и не
имеющего смысла слова или бессмысленной для него фразы на ее
составные элементы с попыткой осмыслить выделенный слог,
использовав близкую к нему ассоциацию. В таком разложении
бессмысленных элементов на «осмысленные» части
(осмысленными они становились только
для самого
Шеришевского, по-прежнему не имея никакого