История и методология научного исследования. Антонец И.В - 16 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

УлГТУ | Ульяновск

Составители: 

Рубрика: 

16
пока их не нашли и не перевели. На протяжении всей эпохи средневековья тру-
ды Аристотеля были непререкаемы, причем в неправильном толковании. Про-
стые люди, подобно детям, любят уверенность, они готовы слепо поклонятся
авторитету и проглатывать его учения целиком неправильном. Вы улыбнетесь
при этом и скажите: «Мы – цивилизованные люди, мы так не
поступаем». Но
вы можете тут же спросить: «Почему эта книга не сообщает нам факты и не из-
лагает прямо необходимые законы с тем, чтобы мы могли быстро изучить на-
стоящую науку?». А ведь это-то и выражало бы вашу потребность в непрелож-
ном авторитете и спокойной уверенности. Мы теперь осуждаем «
Аристотелев
догматизм» как ненаучный, но имеются еще и люди, предпочитающие выно-
сить суждения по написанному в книге, вместо того чтобы посмотреть, что же
происходит на самом деле. Современный ученый – реалист, он ставит экспери-
менты и твердо придерживаться полученных результатов, даже если они идут в
разрез с тем, что ожидалось.
1.2.4. Логика
и современная наука
Тяга к логике Аристотеля может ограничить кругозор, и использование
этой логики в средние века несомненно тормозило развитие науки, но сама по
себе логика – важный инструмент всякой подлинной науки.
Нам приходится размышлять индуктивно, как это делал Аристотель, и
переходить от экспериментов к простым правилам. Мы часто считаем эти пра-
вила справедливыми
вообще и переходим от них к предсказаниям и объяснени-
ям. Некоторые наши аргументы базируются на логике алгебры. Другие следуют
правилам формальной логики, а иногда оказываются весьма произвольными.
Выводя научные правила из установленных ранее законов, мы верим в « неиз-
менность природы»: мы верим, что то, что происходит в пятницу и в
субботу,
произойдет и в воскресенье, или, что некое простое правило, справедливое для
нескольких различных спиральных пружин, действует и для остальных пружин.
Помимо всего прочего, мы полагаемся на согласие выводов разных наблюдений.
Именно это отличает иллюзии и галлюцинации, с одной стороны, и науку –
с другой. Иллюзии у всех разные, тогда как научные
результаты одинаковы у
многих наблюдателей. В самом деле. Ученые часто отказываются признать от-
крытие, пока его не подтвердит ряд экспериментаторов.
Авторитет Аристотеля рос и сохранялся до XVII столетия, когда итальян-
ский ученый Галилей открыто и с насмешкой выступил против него. К тому
времени многие стали, по-видимому, втайне сомневаться во взглядах
Аристо-
теля на земное тяготение и движение. В XIV столетии группа философов из
Парижа восстала против традиционной механики и предложила значительно
более разумную схему, которая передавалась из поколения в поколение и рас-
пространилась до Италии, оказав двумя столетиями позднее влияние на Гали-
лея. Парижские философы говорили об ускоренном движении и даже о
посто-
янном ускорении, при этом они употребляли архаичную терминологию и наде-
ляли движущиеся предметы «импульсом» (impetus), понимая под этим собст-

Страницы