ВУЗ:
Составители:
подготовить два альтернативных программных доклада. Литошен-ко Л.Н. рассмотрел возможности продолжения в новых
условиях так называемой реформы Столыпина – создания фермерства с крупными земельными участками и наёмным
трудом. Чаянов А.В. исходил из развития трудовых крестьянских хозяйств без наёмного труда с их постепенной
кооперацией. Доклады в июне 1920 года обсуждались на комиссии ГОЭЛРО (это был прообраз планового органа) и в
Наркомате земледелия. В основу государственной политики была положена концепция А.В.Чаянова. На фоне реформ
нашего времени надо отдать должное ответственному подходу Советского правительства в 1920 году. При выборе аграрной
политики не было места ни доктринёрству, ни риторике.
Х съезд РКП(б) в марте 1921 года принял решение о переходе от продразвёрстки к продналогу. Началась новая
экономическая политика (нэп). Судя по документам той эпохи, речь шла не о продолжении курса 1918 года, а именно о новой
политике, выработанной на новом уровне понимания происходящих в стране процессов. Иного и не могло быть после такого
колоссального урока, как гражданская война. Это надо отметить, поскольку дата начала нэпа вызывает споры среди учёных.
Некоторые считают, что политика типа нэп начала проводиться сразу после Октября, но была временно заменена вынужденной
политикой военного коммунизма.
Выяснение сути нэпа породило в партии острые и болезненные дискуссии. Его называли «отступлением»,
«крестьянским Брестом». Ленин же подчёркивал, что в России «смычка с крестьянской экономикой» (главный смысл нэпа) –
фундаментальное условие построения социализма. Иными словами, нэп был вызван не конъюнктурой, а всем типом России
как крестьянской страны.
Вначале новая экономическая политика рассматривалась как временная, предназначенная для подготовки перехода
через прямой товарообмен к социалистическому продуктообмену. Она объяснялась специфическими условиями России, где
многомиллионная масса мелких товаропроизводителей нуждалась в рынке. Однако уже на Х Всероссийской конференции
(28 мая 1921 года) Ленин говорит о нэпе как о долговременной стратегии партии, подлежащей «проведению всерьёз и
надолго».
В качестве стимулов в развитии советской экономики на первый план выдвигались экономическая заинтересованность
и хозяйственный расчёт. Большое внимание уделялось кооперативным формам. По мнению Ленина, кооперация является
наиболее «простым, лёгким и доступным для крестьян» путём перехода к новым порядкам. Он подчёркивал, что «одно дело
фантазировать насчёт всяких рабочих объединений для построения социализма, другое дело научиться практически строить
этот социализм так, чтобы всякий мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении».
Говоря о первых шагах нэпа, следует отметить, что они положительно сказались на экономике и успешном
восстановлении народного хозяйства страны – к началу 1922 года явно обозначился подъём. В тех условиях заметно
возродилось и сельское хозяйство: страна была накормлена. В 1921–1922 годах было заготовлено более 38 миллионов
центнеров хлеба, в 1925–1926 – более 89 миллионов. Поголовье крупного рогатого скота, овец, коз, свиней превысило
довоенный уровень.
Земельный кодекс РСФСР 1922 года подтвердил, что частная собственность на землю «отменена навсегда».
Запрещались покупка, продажа, завещание, дарение, залог земли. Землю крестьяне получали в бессрочное пользование.
Допускались трудовая аренда и найм работников с соблюдением норм охраны труда. Допускались разные формы
землепользования (общинная, подворная, хуторская, коллективная). Разрешались договора займа с процентом не выше 6%
годовых (но запрещено начисление сложных процентов). Вводилось наследование, как по закону, так и по завещанию.
В деревне происходило развитие различных форм кооперации. Кооперативная собственность рассматривалась как
форма социалистической собственности. В период нэпа кооперация стала самодеятельной организацией, которую
характеризовало добровольное членство, паевые взносы, а также принципы материальной заинтересованности и хозрасчёта.
Сельскохозяйственная кооперация объединяла 6,5 миллиона крестьянских хозяйств, на которые приходилась заготовка
половины видов сырья, потреблявшегося государственной промышленностью, а также продвижение в деревню
сельхозмашин. Наблюдался рост сельскохозяйственной кооперации: в 1920 году различных видов объединений насчитывалось
12 850 (из них производственных – 10 521); в 1925 году – 54 813 (производственных – 15 178). Производственная кооперация
включала в себя сельхозкоммуны, артели, товарищества по совместной обработке земли (тозы), совхозы – все главным
образом бедняцко-середняцкие. Государственная и кооперативная торговля составляла в 1924 году 47,3%; в 1927 году –
65,4%.
В 1923 году страна столкнулась с серьёзным кризисом, связанным с расхождением цен на промышленные и
сельскохозяйственные товары («ножницы» цен) и недовольством крестьян складывавшимися экономическими отношениями
с промышленностью. Возникновение «ножниц» цен было связано с тем, что сельское хозяйство восстанавливалось быстрее
промышленности. К середине 1923 года оно было восстановлено по отношению к довоенному уровню на 70% (крупная
промышленность – на 39%). Столь большое несоответствие в темпах вело, с одной стороны, к удорожанию изделий
фабрично-заводского производства, а с другой – к удешевлению деревенских товаров. Покупательная способность крестьян
снизилась. Достаточно привести только один пример. Если в 1913 году крестьянин мог за 1 пуд ржи приобрести около 6
аршин ситца, то в 1923 году – только 1,5 аршина, т.е. почти в 4 раза меньше. Примерно втрое меньше крестьянин мог
приобрести и сахара.
Широкая кампания по снижению цен была начата правительством ещё в конце 1923 года, но действительно
всеобъемлющее регулирование ценовых пропорций началось в 1924 году, когда обращение полностью перешло на
устойчивую червонную валюту, а функции Комиссии внутренней торговли были переданы Наркомату внутренней торговли
с широкими правами в сфере нормирования цен. Принятые тогда меры оказались успешными: оптовые цены на
промышленные товары снизились с октября 1923 года по 1 мая 1924 года на 26% и продолжали снижаться далее.
Весь последующий период до конца нэпа вопрос о ценах продолжал оставаться стержнем государственной
экономической политики: повышение их трестами и синдикатами грозило повторением кризиса сбыта, тогда как их
понижение сверх меры при существовании наряду с государственным частного сектора неизбежно вело к обогащению
частника за счёт государственной промышленности, к перекачке ресурсов государственных предприятий в частную
промышленность и торговлю. Частный рынок, где цены не нормировались, а устанавливались в результате свободной игры
спроса и предложения, служил чутким барометром, стрелка которого, как только государство допускало просчёты в
политике ценообразования, сразу же указывала на непогоду.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- …
- следующая ›
- последняя »
