ВУЗ:
Составители:
Ход коллективизации в 1931 году поначалу радовал партийное руководство. Программа «нового подъёма» колхозного
движения, по данным сводок Колхозцентра и Наркомзема, осуществлялась с опережением намеченных показателей. Об этом
победно возвестил июньский (1931 года) Пленум ЦК ВКП(б). Нажим на крестьян был столь силён, что задания по
коллективизации, установленные декабрьским Пленумом ЦК 1930 года и январской 1931 года сессией ЦИК на весь 1931 год,
были выполнены уже весной.
С конца 1931 года повсеместно начались массовые выходы из колхозов, которые уже нельзя было больше ни скрыть, ни
замаскировать. В Докладной записке Колхозцентра в ЦК ВКП(б) «О колхозном строительстве (октябрь 1931 – февраль 1932
года)» с тревогой отмечалось, что в январе и феврале происходил «спад коллективизации в большинстве районов СССР и
особенно в некоторых зерновых районах РСФСР».
Массовые выходы из колхозов продолжались на всём протяжении 1932 года, а пик их пришёлся на первое полугодие,
когда число коллективизированных хозяйств в РСФСР сократилось на 1370,8 тысячи, на Украине – на 41,2 тысячи. По
существу, оказались дезавуированными выводы июньского Пленума 1931 года о решающих победах коллективизации, о её
завершении в важнейших зерновых и сырьевых районах страны. Крупномасштабный отлив из колхозов срывал все планы
Колхозцентра и Наркомзема, которыми предусматривалось (исходя из показателей весны 1931 года) к весне 1932 года
«коллективизировать» 16,9 миллиона, или 69%, а к концу 1932 года – 17,9 миллиона, или 73%, крестьянских хозяйств, а 1932
год был объявлен «годом завершения сплошной коллективизации». Встал вопрос, как остановить бегство крестьян из
колхозов.
На положении крестьян особенно тяжело сказалась широко распространившаяся во второй половине 1931 года
практика принудительного обобществления коров и мелкого скота. В Постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 30 июля
1931 года «О развёртывании социалистического животноводства» выдвигалась «центральная задача ближайшего времени в
области сельского хозяйства» – добиться в 1931–1932 годах решительного перелома в развитии животноводства путём
создания колхозных ферм и увеличения поголовья скота в совхозах.
В докладной записке в ЦК ВКП(б) Колхозцентр сообщал, что вскоре после принятия этого постановления практика
поголовного обобществления скота с применением принудительных методов широко распространилась во многих колхозах.
Скот у колхозников нередко отбирали силой: взламывали запоры в хлевах, загоняли на общий двор коров колхозников,
пасшихся вместе с общественными. А когда колхозники требовали вернуть отобранный скот, им выдавали квитанции о том,
что скот обобществлён или зарезан на мясо.
Ответом на эти действия и явились массовые выходы крестьян из колхозов с требованиями вернуть им скот, инвентарь,
часть посевов. Имели место и открытые выступления крестьян, в большинстве случаев стихийные. Об этом сообщалось в
сводках ОГПУ. Росла опасность повторения событий зимы – весны 1930 года.
Секретные донесения работников ОГПУ этого периода больше похожи на сводки из районов, охваченных всеобщим
гражданским неповиновением. Это свидетельствует о том, что крестьянская война, вспыхнувшая в деревне зимой – весной
1930 года, сразу же после перехода к политике сплошной коллективизации, накал которой несколько ослабел во второй
половине 1930 – начале 1931 года, разгорелась с новой силой. Так отвечала деревня на пропагандистские постановления о
возвращении колхозникам коров и мелкого скота, о снижении размеров хлебозаготовок, о развёртывании колхозной
торговли, на насильственную коллективизацию. И тогда на крестьян вновь обрушился «карающий меч» репрессий.
7 августа 1932 года был принят продиктованный Сталиным драконовский закон об охране социалистической
собственности, предусматривавший расстрел за хищение колхозного и кооперативного имущества с заменой при
смягчающих обстоятельствах лишением свободы на 10 лет. Согласно данным на 15 февраля 1933 года, представленным
Президиуму ЦИК СССР председателем Верховного суда СССР А. Винокуровым, по закону от 7 августа в целом по стране
было осуждено 103 тысячи человек, из них приговорено к высшей мере наказания 6,2% (более 6 тысяч), к 10 годам лишения
свободы – 33%. Из общего числа осуждённых 62,4% приходилось на колхозников; 9,4% – на работников совхозов; 5,8% – на
единоличников.
«Революция сверху» была запрограммирована и стала осуществляться прежде всего ради индустриализации: сельское
хозяйство призвано было стать её прочной сырьевой базой и обеспечивать горожан продовольствием. Ещё в 1928 году,
рассуждая об источниках индустриализации, Сталин подчеркнул, что крестьянство в этой связи должно платить
«сверхналог», «нечто вроде дани» (не только обычные налоги, но и переплачивать из-за высоких цен на промышленные
товары и недополучать из-за низких цен на сельскохозяйственные продукты). Колхозы же и совхозы, насаждаемые сверху,
должны были в кратчайшие сроки решить зерновую, животноводческую и сырьевую проблемы. А в конце 1929 года,
поскольку произошёл «великий перелом», Сталин объявил, что «теперь у нас имеется... материальная база для того, чтобы
заменить кулацкое производство производством колхозов и совхозов». Именно поэтому он объявил о переходе в
решительное наступление на кулачество, к политике ликвидации его как класса.
В 1930 году был собран небывалый для того времени урожай – по официальной статистике, 835,4 миллиона центнеров (на
14% больше, чем в 1928 году), а государственные заготовки хлеба достигли 221,4 миллиона центнеров (в 2 раза больше, чем в
1928 году). Отсюда был сделан необоснованный вывод, что партия, опираясь на колхозы и совхозы, «успешно разрешила в
основном зерновую проблему» и что за 1–2 года можно решить и животноводческую проблему. Однако программа «больших
скачков» в сельском хозяйстве, не подкреплённая материальными ресурсами, не учитывавшая происходивших в деревне
процессов, провалилась. Уже в следующем году произошло падение валовых сборов зерна (в 1931 году – 694,8 миллиона
центнеров, а в 1932 году – 698,7 миллиона центнеров) – и не только из-за неблагоприятных погодных условий в некоторых
зерновых районах, но главным образом ввиду отсутствия у колхозников подлинной заинтересованности в производительном
труде в общественном хозяйстве. Возникли огромные трудности по реализации непосильных для крестьян
хлебозаготовительных планов. Реальные возможности при этом почти не учитывались.
Несмотря на сокращение в 1931–1932 годах валовых сборов зерна, хлебозаготовки значительно возросли (только за
счёт увеличения доли отчисления от собранного урожая, что аргументировалось «высокой товарностью» хозяйства колхозов
и совхозов). Крестьян заставляли сдавать хлеб по грабительским ценам (в 8 – 10 раз ниже рыночных). «Сверхналог» с них
взимался и путём экспорта зерна, ибо полученная за него валюта использовалась на закупки промышленного оборудования.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- …
- следующая ›
- последняя »
