История первобытного общества. Бродянский Д.Л. - 49 стр.

посуды, орудий труда. Часто в слое раковин хоронили людей. Грандиозная раковинная куча
с легко запоминающимся названием Кхокпханомди открыта в Таиланде, она занимает 5 га,
толщина слоя раковин 12 м, объем – 600 тыс. м3, насыпана в V–II тысячелетиях до н. э.
       Более ста раковинных куч разбросано по берегам залива Петра Великого на юге рос-
сийского Приморья, большинство разрушено или полностью срыто. Поэтому наш подсчет
общего их объема в 300 тыс. м3 (половина одной «кучки» в Таиланде) лишь приблизительно
отражает размеры добычи устриц тихоокеанских – на 98–99% заполняющих приморские ку-
чи. В голоцене колебания уровня моря в этих местах достигали 2 м и часть свалок смыта.
       Устрица – королева среди морских деликатесов, не зря воспели ее поэты:

      Но мы, ребята без печали.
      Среди заботливых купцов,
      Мы только устриц ожидали
      От цареградских берегов.
      Что устрицы? Пришли! О, радость!
      Летит прожорливая младость.
      Глотать из раковин морских
      Затворниц жирных и живых...

      А С. Пушкин



      Звенела музыка в саду
      Таким невыразимым горем,
      Свежо и остро пахли морем
      Не блюдце устрицы во льду.

      А. А. Ахматова


       Даже дед Щукарь знал, что «вустрицы – пища генеральская». Вообще же наш чита-
тель мало знаком с продуктами моря, ведь мы их почти не выращиваем и мало ловим. Вспо-
минаю, как мой одноклассник на Украине, покосившись на банку с кальмаром, изрек: «Нет, я
лучше – сало». Нежнейшее и вкуснейшее мясо устрицы богато гликогенами, белком и жи-
ром, целебно и сытно: мне 2–3 устрицы вполне заменяли обед. На сохранившихся живых
устричниках в Приморье 1 м2 площади может дать до 2,5 кг мяса в год. Сельхозугодий, где с
минимальными затратами можно получить такой «урожай мяса» не существует. И древние
по достоинству оценили устрицы и другие продукты моря.
       К рубежу плейстоцен–голоцен мощные скопления раковин двухстворчатых и брюхо-
ногих, морских, пресноводных, наземных видов малакофауны есть на всех обитаемых кон-
тинентах, даже на берегах сухих ныне русел в пустыне Сахара. Раковинные кучи оставили
австралийцы, тасманийцы, огнеземельцы – люди самых примитивных культур XIX века. Со-
биратели моллюсков накопили еще в палеолите изрядный опыт, не меньший, чем собиратели
растений и охотники.
       Мой давний соратник по поиску древних памятников, прекрасный гидробиолог, спе-
циалист по моллюскам Владимир Александрович Раков как-то в 1984 году заметил в разго-
воре, что среди створок в раковинных кучах почти нет молоди. Обсудив ситуацию, мы ре-
шили подкрепить впечатление подсчетами и в первом же полевом сезоне обнаружили, что в
кубическом метре кучи на берегу лагуны Наездник молоди до года было менее 10%, а в жи-
вом устричнике на дне той же лагуны за ряд лет наблюдений процент молодых устриц не
опускался ниже 30%. В теплые периоды, когда и образовались раковинные кучи, молодь со-
ставляла до 60% населения устричников. Древние ловцы, оторвав с помощью какого-то ин-
струмента сросшиеся моллюски, поднимали добычу на лодку или плот, отрывали от взрос-
лых устриц малышей и отправляли их на дно, где те быстро прикреплялись к любому твер-
                                                          51