ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
45
Зимняя ночь в саду.
Ниткой тонкой – и месяц в небе,
И цикады чуть слышный звон.
От дзэн идет возвышенная простота стихов, минимум изобразительных средств,
максимально сжатая форма, смысл остается за пределами сказанного. Главное – не
сказанное, а недосказанное. Истина остается за пределами слов, слова же не должны
отвлекать внимание на себя.
В 1686 г. Басе написал свое самое знаменитое трехстишие:
Старый пруд,
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
Здесь сама суть жизни, соединение вечного и сиюминутного, мгновенного. Среди
незыблемого покоя - присутствие жизни. Среди вечной тишины – живой звук. Здесь
передано ощущение глубины, беспредельности и неподвижности Мира и неописуемое
одиночество человека в нем.
Стихотворение породило множество толкований. Один из японских критиков,
христианин Нитобэ Инадзо, писал: «Да, старый пруд. Никто не приходит в это уединенное
место. Там ползают и веселятся жуткие существа. Внезапно тишина нарушается. Что это?
Просто в пруд прыгнула отвратительная жаба! Человеческая жизнь немногим отличается
от этого ... Не лучше и жизнь целого народа. Что это за грохот слышен? В старый,
илистый, сугубо национальный пруд прыгает что-то новое, но не исцеление несущее на
своих крыльях, а жабий яд в брюхе». Старый пруд ассоциировался с классической
традицией, которая обогащается новыми идеями, новой энергией. Вступая в спор с
Инадзо, другие критики видели не уродливую жабу, несущую яд в брюхе, а яркую,
жизнерадостную лягушку как олицетворение пробуждения в новом столетии, оживления
старого пруда. Третьи акцентировали внимание на том, как легко безмятежность
существования нарушается любой случайностью. (См.: Кин Д. Японская литература XVII
– XIX столетий. М., 1978.)
Тема вечной тишины, постигаемой через звук, встречается и в других стихах:
Тишина кругом.
Проникает в сердце скал
Легкий звон цикад
Вечная тишина горного храма нарушается только звоном цикад – и как только они
замолкают, остро чувствуется тишина и покой. Вечность, потревоженная на мгновенье.
Присутствие жизни среди мертвого спокойствия порождает новое ощущение жизни,
подчеркивает ее быстротечность.
У Басе смысл бытия раскрывается через скрытую сущность любой букашки,
незаметного цветка. Он учит видеть то, что незаметно на первый взгляд:
Внимательно вглядись!
Цветы пастушьей сумки
Увидишь под плетнем.
Или:
Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега ...
И вдруг – глициний цветы!
В стихах Басе лошадь поедает цветы, лягушка прыгает в воду, ветер пригибает бамбук,
ива свешивает нити, светятся фонари ночных сторожей –
обыденность и вечность, мелочи
жизни, обобщенные до философских высот.
Человеку отведена роль внимательного наблюдателя. Многие стихи посвящены умершим
друзьям, крестьянам, занятым полевыми работами, погонщикам лошадей, рыбакам,
сборщикам чайных листьев. Басе относился к этим людям с участием, сочувствием,
пониманием их духовного мира. Возвышенная поэзия природы сочетается с
