Культурология. Гладышева С.Г - 234 стр.

UptoLike

234
Христианские чаяния оказались востребованы коммунистическим
мировоззрением вместе с представлением о человеческой жизни как
подвижничестве, отказе от удовлетворения житейских нужд ради
достижения высшей цели.
С другой стороны, конкретное осуществление глобальных
перспектив неразрывно связывалось с созданием новой
государственности и идеей партократии. Традиционные представления
о добровольном служении высшей идее рассматривались государством
как идеологическое обеспечение собственного земного существования.
Единство народа, политическая и экономическая независимость,
стабильность и порядок должны были обеспечиваться путем силового
воздействия государственного аппарата. Устраняя монархию и
Церковь, Советское государство избавлялось от идейных конкурентов,
ориентирующих человека за пределы земного мира, и получало
возможность рассматривать самого себя как воплощение надежд
человечества на лучшую жизнь. Соответственно двойственности
коммунистического проекта, противоречивым был и образ созидателя
нового мира: свободного самоотверженного воина и труженика и
одновременно «маленького человека», беспомощного винтика
государственной машины.
В первое десятилетие советской власти эти два понимания
переплелись до неразличимости. Строители коммунистического
будущего осознавали себя подвижниками, ценой полной самоотдачи в
боях и труде приближавшими торжество великой идеи. Для них
необходимость жесткой централизации была очевидной, а подчинение
диктату партийно-государственного аппарата воспринималось как
естественный путь служения избранной цели. Массовое революционное
сознание нашло выражение в образе Павла Корчагина из
автобиографической повести Николая Островского «Как закалялась
сталь». Французский писатель Андре Жид, негативно относящийся к
советскому строю, после личной встречи с Н.А. Островским,
свидетельствовал: «Если бы мы были не в СССР, я бы сказал: это
святой». Очевидный факт лишения свободы и жизни огромного числа
людей не ставил под сомнение коммунистический идеал. Характерный
лозунг: «Железной рукой загоним человечество к счастью!»
воспринимался не как сущность новой власти, а как временное и
необходимое явление.
                               234

Христианские чаяния оказались востребованы коммунистическим
мировоззрением вместе с представлением о человеческой жизни как
подвижничестве, отказе от удовлетворения житейских нужд ради
достижения высшей цели.
    С другой стороны, конкретное осуществление глобальных
перспектив    неразрывно    связывалось    с    созданием   новой
государственности и идеей партократии. Традиционные представления
о добровольном служении высшей идее рассматривались государством
как идеологическое обеспечение собственного земного существования.
Единство народа, политическая и экономическая независимость,
стабильность и порядок должны были обеспечиваться путем силового
воздействия государственного аппарата. Устраняя монархию и
Церковь, Советское государство избавлялось от идейных конкурентов,
ориентирующих человека за пределы земного мира, и получало
возможность рассматривать самого себя как воплощение надежд
человечества на лучшую жизнь. Соответственно двойственности
коммунистического проекта, противоречивым был и образ созидателя
нового мира: свободного самоотверженного воина и труженика и
одновременно «маленького человека», беспомощного винтика
государственной машины.
      В первое десятилетие советской власти эти два понимания
переплелись до неразличимости. Строители коммунистического
будущего осознавали себя подвижниками, ценой полной самоотдачи в
боях и труде приближавшими торжество великой идеи. Для них
необходимость жесткой централизации была очевидной, а подчинение
диктату партийно-государственного аппарата воспринималось как
естественный путь служения избранной цели. Массовое революционное
сознание нашло выражение в образе Павла Корчагина из
автобиографической повести Николая Островского «Как закалялась
сталь». Французский писатель Андре Жид, негативно относящийся к
советскому строю, после личной встречи с Н.А. Островским,
свидетельствовал: «Если бы мы были не в СССР, я бы сказал: это
святой». Очевидный факт лишения свободы и жизни огромного числа
людей не ставил под сомнение коммунистический идеал. Характерный
лозунг: «Железной рукой загоним человечество к счастью!» –
воспринимался не как сущность новой власти, а как временное и
необходимое явление.