История России с древнейших времен до 1917 года. Халтурин В.Ю - 195 стр.

UptoLike

Рубрика: 

195
отсталостью сельскохозяйственной техники; нехватка средств
производства становилась поистине драматической. Одна треть
крестьянских дворов была безлошадной, еще одна треть имела всего
одну лошадь. Эти условия заставляли крестьян прибегать к
трехпольному севообороту, который на треть уменьшал полезную
площадь их и так скудного надела; в итоге русский крестьянин
получал самые низкие урожаи зерновых
в Европе (5–6 ц с га).
Обнищание крестьянского населения усугублялось усилением
фискального гнета. Налоги, за счет которых в значительной мере шло
развитие промышленности, ложились на крестьянство большим
бременем. Экономическая конъюнктура складывалась из падения цен
на сельскохозяйственную продукцию (цены на зерно снизились
наполовину между 1860 и 1900 гг.) и роста цен на землю и
арендной
платы. Нужда в наличных деньгах для уплаты налогов и рыночная
экономика в деревне (пусть и очень слабо развитая) вынуждали
крестьянина торговать даже и в то время, как производство на душу
населения оставалось на прежнем уровне. «Мы будем меньше есть, но
будем больше экспортировать», – заявил в 1887 г. Министр финансов
Вышнеградский. Эта
фраза была сказана отнюдь не для красного
словца. Четыре года спустя в перенаселенных плодородных
губерниях страны разразился страшный голод, унесший десятки
тысяч жизней.
Он скрыл всю глубину аграрного кризиса. Голод вызвал
возмущение интеллигенции, способствовал мобилизации
общественного мнения, потрясенного неспособностью властей
предотвратить эту катастрофу, тогда как страна экспортировала
ежегодно пятую часть
урожая зерновых.
Находясь в рабской зависимости от устаревшей
сельскохозяйственной техники, от власти помещиков, которым они
продолжали выплачивать крупную арендную плату и вынуждены
были продавать свой труд, крестьяне в большинстве своем терпели
еще и мелочную опеку крестьянской общины. Община устанавливала
правила и условия периодического перераспределения земель (в
строгой зависимости от количества едоков
в каждой семье),
календарные сроки сельских работ и порядок чередования культур,
брала на себя коллективную ответственность за оплату налогов и
пособий на выкуп земли за каждого из своих членов. Община решала,
выдать или отказать во внутреннем паспорте крестьянину, чтобы он
мог покинуть окончательно или на время свою деревню и искать
работу в другом месте. Стойкость общинных традиций препятствовала
появлению нового крестьянства, которое чувствовало бы себя
отсталостью сельскохозяйственной техники; нехватка средств
производства становилась поистине драматической. Одна треть
крестьянских дворов была безлошадной, еще одна треть имела всего
одну лошадь. Эти условия заставляли крестьян прибегать к
трехпольному севообороту, который на треть уменьшал полезную
площадь их и так скудного надела; в итоге русский крестьянин
получал самые низкие урожаи зерновых в Европе (5–6 ц с га).
      Обнищание крестьянского населения усугублялось усилением
фискального гнета. Налоги, за счет которых в значительной мере шло
развитие промышленности, ложились на крестьянство большим
бременем. Экономическая конъюнктура складывалась из падения цен
на сельскохозяйственную продукцию (цены на зерно снизились
наполовину между 1860 и 1900 гг.) и роста цен на землю и арендной
платы. Нужда в наличных деньгах для уплаты налогов и рыночная
экономика в деревне (пусть и очень слабо развитая) вынуждали
крестьянина торговать даже и в то время, как производство на душу
населения оставалось на прежнем уровне. «Мы будем меньше есть, но
будем больше экспортировать», – заявил в 1887 г. Министр финансов
Вышнеградский. Эта фраза была сказана отнюдь не для красного
словца. Четыре года спустя в перенаселенных плодородных
губерниях страны разразился страшный голод, унесший десятки
тысяч жизней.
      Он скрыл всю глубину аграрного кризиса. Голод вызвал
возмущение      интеллигенции,       способствовал     мобилизации
общественного мнения, потрясенного неспособностью властей
предотвратить эту катастрофу, тогда как страна экспортировала
ежегодно пятую часть урожая зерновых.
      Находясь    в     рабской    зависимости     от   устаревшей
сельскохозяйственной техники, от власти помещиков, которым они
продолжали выплачивать крупную арендную плату и вынуждены
были продавать свой труд, крестьяне в большинстве своем терпели
еще и мелочную опеку крестьянской общины. Община устанавливала
правила и условия периодического перераспределения земель (в
строгой зависимости от количества едоков в каждой семье),
календарные сроки сельских работ и порядок чередования культур,
брала на себя коллективную ответственность за оплату налогов и
пособий на выкуп земли за каждого из своих членов. Община решала,
выдать или отказать во внутреннем паспорте крестьянину, чтобы он
мог покинуть окончательно или на время свою деревню и искать
работу в другом месте. Стойкость общинных традиций препятствовала
появлению нового крестьянства, которое чувствовало бы себя


                               195