Восточный вопрос в международных отношениях во второй половине XVIII - начале ХХ вв. . Костяшов Ю.В - 42 стр.

пользующихся по единогласному уговору Европы благодеяниями нейтрализации и, таким образом,
ограждать и Россию от всякой опасности нападения.

     Пятнадцатилетний опыт доказал, что это начало, от которого зависит безопасность границы
Российской империи с этой стороны во всем ее протяжении, имеет лишь теоретическое значение.

     В самом деле, в то время как Россия разоружилась в Черном море, Турция сохраняла право
содержать в Архипелаге и в проливах морские силы в неограниченном размере; Франция и Англия
могли по-прежнему сосредоточивать свои эскадры в Средиземном море.

     Из этого противоречия проистекает то, что берега Российской империи открыты для всякого
нападения, даже со стороны держав менее могущественных, если только они располагают морскими
силами, против которых Россия могла бы выставить лишь несколько судов слабых размеров.

     Неоднократно и под разными предлогами проход через проливы был открываем для
иностранных военных судов и в Черное море были впускаемы целые эскадры, присутствие которых
было посягательством против присвоенного этим водам полного нейтралитета.

      При постепенном, таким образом, ослаблении предоставленных трактатом ручательств, в
особенности же залога действительной нейтрализации Черного моря - изобретение броненосных
судов, неизвестных и не имевшихся в виду при заключении трактата 1856 года, увеличивало для
России опасности в случае войны, значительно усиливая уже весьма явное неравенство
относительно морских сил.

      Государь император, в доверии к чувству справедливости держав, подписавших трактат 1856
года, и к их сознанию собственного достоинства, повелевает вам объявить:
      что е. и. в. не может долее считать себя связанным обязательствами трактата 18-го/30-го марта
1856 года, насколько они ограничивают его верховные права в Черном море;
      что е. и. в. считает своим правом и своей обязанностью заявить е. в. султану о прекращении
силы отдельной и дополнительной к помянутому трактату конвенции, определяющей количество и
размеры военных судов, которые обе прибрежные державы предоставили себе содержать в Черном
море;
      что государь император прямодушно уведомляет о том державы, подписавшие и
гарантировавшие общий трактат, существеную часть которого составляет эта отдельная конвенция;
      что е. и. в. возвращает, в этом отношении, е. в. султану права его во всей полноте, точно так же,
как восстановляет свои собственные.

       При исполнении этого поручения вы употребите старание точно определить, что наш
августейший монарх имеет единственно в виду безопасность и достоинство своей империи. В мысли
е. и. величества вовсе не входит возбуждение восточного вопроса. В этом деле, как и во всех других,
он только желает сохранения и упрочения мира. Он не перестает по-прежнему вполне признавать
главные начала трактата 1856 года, определившие положение Турции в ряду государств Европы. Он
готов вступить в соглашение с державами, подписавшими этот договор: или же для подтверждения
его общих постановлений, или для их возобновления, или для замены их каким-либо другим
справедливым уговором, который был бы признан способным обеспечить спокойствие Востока и
европейское равновесие.

                                                  Горчаков.

                              Сборник договоров России с другими государствами.
                              1856-1917. - М.,1952. - С.103-107.

      2. Лондонская конвенция.
                          Лондон, 1(13) марта 1871 г.