Основы теории литературы - 30 стр.

      Меж двух подушек Фрося нашла короткий волос; он мог принадлежать только Фе-
дору. Она рассмотрела волос на свет, он был седой: Федору шел уже двадцать девятый
год, и у него росли седые волосы, штук двадцать. Отец тоже седой, но он никогда даже
близко не подходил к их постели. Фрося принюхалась к подушке, на которой спал Федор,
– она еще пахла его телом, его головой, наволочку не мыли с тех пор, как в последний раз
поднялась с нее голова мужа. Фрося уткнулась лицом в подушку Федора и затихла.
       Наверху, на третьем этаже, вернулся мальчик и заиграл на губной гармонике – ту
же музыку, которую он играл сегодня темным утром. Фрося встала и спрятала волос мужа
в пустую коробочку на своем столе. Мальчик перестал играть: ему пора спать – он ведь
рано встает – или он занялся с отцом, пришедшим с работы, и сидит у него на коленях.
Мать его колет сахар щипцами и говорит, что надо прикупить белья, старое износилось и
рвется, когда его моешь. Отец молчит, он думает: обойдемся так.
      Весь вечер Фрося ходила по путям станции, ближним рощам и по полям, заросшим
рожью. Она побывала около шлаковой ямы, где вчера работала, – шлаку опять было почти
полно, но никто не работал. Наташа Букова жила неизвестно где – ее вчера Фрося не
спросила; к подругам и знакомым она идти не хотела, ей было чего-то стыдно перед всеми
людьми, — говорить с другими о своей любви она не могла, а прочая жизнь стала для нее
неинтересна и мертва. Она прошла мимо кооперативного склада, где одинокий муж На-
таши ходил с берданкой. Фрося хотела ему дать несколько рублей, чтобы он выпил завтра
с женою фруктовой воды, но постеснялась.
      – Проходите, гражданка! Здесь нельзя находиться: здесь склад – казенное место, –
сказал ей сторож, когда Фрося остановилась и нащупывала деньги где-то в скважинах
своей куртки.
      Далее складов лежали запустелые, порожние земли, там росла какая-то небольшая,
жесткая, злостная трава. Фрося пришла в то место и постояла в томлении среди мелкого
мира худой травы, откуда, казалось, до звезд было километра два.
      – Ах, Фро, Фро, хоть бы обнял тебя кто-нибудь!— сказала она себе.
      Возвратившись домой, Фрося сразу легла спать, потому что мальчик, игравший на
губной гармонике, уже спал давно и кузнечики тоже перестали трещать. Но ей что-то ме-
шало уснуть. Фрося огляделась в сумраке и принюхалась: ее беспокоила подушка, на ко-
торой рядом с ней спал когда-то Федор. От подушки все еще исходил тлеющий земляной
запах теплого, знакомого тела, и от этого запаха в сердце Фроси начиналась тоска. Она
завернула подушку Федора в простыню и спрятала ее в шкаф, а потом уснула одна, по-
сиротски.