Составители:
Рубрика:
182
заключала в себе противоречие с теорией Максвелла-Лоренца, оставляя его
неразрешенным. Чтобы решиться на такое, нужна была смелость даже
большая, чем у Праута; Эйнштейн мучился подобной идеей, но посчитал ее
неприемлемой и отказался от нее.
Мы видим, что некоторые из самых значительных исследовательских
программ в истории науки были привиты к предшествующим программам, с
которым находились в вопиющем противоречии. Например, астрономия
Коперника была «привита» к физике Аристотеля, программа Бора - к физике
Максвелла. Джастификационист или наивный фальсификационист назовут
такие «прививка иррациональными, поскольку не допускают и мысли о росте
знания на противоречивой основе. Поэтому они обычно прибегают к
уловкам ad hoс, наподобие теории Галилея о круговой инерции или
принципа соответствия, а затем и принципа дополнительности Бора,
единственной целью которых является сокрытие этого «порока».
Когда же росток привитой программы войдет в силу, приходит конец
мирному сосуществованию, симбиоз сменяется конкуренцией, и сторонники
новой программы пытаются совершенно вытеснить старую.
Очень возможно, что успех его «привитой программы» позднее
подтолкнул Бора к мысли, что противоречия в основаниях
исследовательской программы могут и даже должны быть возведены в
принцип, что такие противоречия не должны слишком заботить
исследователя, что к ним можно просто привыкнуть. В 1922 г. Н. Бор пытался
снизить стандарты научного критицизма: «Самое большее, чего можно
требовать от теории (т. е. Программы), - чтобы (устанавливаемые ею)
классификации могли быть продвинуты достаточно далеко, с тем, что
область наблюдаемого расширялась бы предсказаниями новых явлений». …
Надо отметить, что в 30-40-е гг. Бор отказался от требования новизны
явлений и был готов признать «единственной возможностью согласовывать
многообразный материал из области атомных явлений, накаливавшийся день
ото дня при исследовании этой новой отрасли знаний». Это означает, что
Бор отступил на позицию «спасения явлений», в то время как Эйнштейн
саркастически подчеркивал, что «нет такой теории, символы которой кто-то
не смог был подходящим образом увязать с наблюдаемыми величинами».
Однако непротиворечивость - в точном смысле этого термина - должна
оставаться важнейшим регулятивным принципом (стоящим вне и выше
требования прогрессивного сдвига проблем) обнаружение противоречии
должно рассматриваться как проблема. Причина проста. Если цель науки -
истина, наука должна добиваться непротиворечивости; отказываясь от
непротиворечивости, наука отказалась бы и от истины. Утверждать, что «мы
должны умерить нашу требовательность», то есть соглашаться с
противоречиями - слабыми или сильными - значит предаваться
методологическому пороку. С другой стороны, из этого не следует, что как
только противоречие - или аномалия - обнаружено, развитие программы
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 180
- 181
- 182
- 183
- 184
- …
- следующая ›
- последняя »
