Деловое общение стран АТР. Осецкая И.А - 25 стр.

        Например, вы являетесь свидетелем следующей сцены: по улице бежит человек,
прижимая к себе гуся, на лице у него испуг и отчаяние. В некотором отдалении за ним спешит
толпа возбужденных людей, которые что-то выкрикивают и потрясают руками. Что первое
придет вам в голову для объяснения происходящего? Скорее всего, сцена бегства Паниковского с
ворованным гусем от местных жителей. Наблюдаемое событие может действительно
оказаться повторением прискорбного происшествия с одним из «сыновей лейтенанта Шмидта».
Но оно может иметь и другое объяснение. Например, бегущие люди опаздывают на поезд, а тот,
что бежит впереди с гусем, самый быстрый из них. Или все эти люди, в том числе и обладатель
гуся, чем-то сильно напуганы и теперь вместе убегают от того, что их напугало. Ну, и так
далее. Однако, каузальная схема, поскольку ситуация кажется знакомой, заставит вас дать один
вариант объяснения. Модели каузальной атрибуции основываются на принципах каузального
детерминизма (т.е. объясняют события предшествующими причинами).
        Но происходящее, особенно в социальном мире, объясняется не только предшествующими
причинами, но и теми целями, которые ставят перед собой люди. Иначе говоря, люди стремятся
ответить не только на вопрос «почему?», но и «зачем?» и «для чего?». Диспозиционная
атрибуция объясняет поведение людей исходя из предполагаемых целей и намерений. Мы
определяем для себя, какую цель можно достичь, поступая именно таким образом, осуществляя
именно то поведение, которое мы видим. А затем, уже на основании этого своего решения, мы
делаем вывод о намерениях человека.
        Диспозиционное объяснение поведению мы даем и в тех случаях, когда оно не
соответствует нашим ожиданиям. Любое неожиданное, необычное, странное с нашей точки
зрения, поведение вызывает у нас, с одной стороны, интерес или удивление, а значит и желание,
как можно больше узнать о нем, детально исследовать его, чтобы объяснить, а с другой –
побуждает объяснять случившееся личностными характеристиками человека, совершающего эти
неожиданные действия.
        Ожидания, которые у нас складываются относительно поведения людей, бывают двух
видов. Первый – ожидания, сформировавшиеся на основе предположения о том, как должны вести
себя представители какой-либо социальной группы: гендерной, возрастной, этнической и т.п.
второй вид ожиданий – адресные, т.е. связанные с конкретной личностью, когда мы располагаем
определенной информацией именно о данном человеке.
        Еще одним фактором, побуждающим нас осуществлять диспозиционную атрибуцию
чужого поведения, являются наши представления о том, что это поведение каким-то образом
касается нас самих, что оно опасно, либо, наоборот, благоприятно. Таким образом, в какой мере
поведение человека затрагивает нас самих, в той же мере мы будем искать объяснения этому
поведению в самом человеке, в его целях и намерениях (т.е. в его личностных особенностях). И,
напротив, если оно нас мало касается, то мы, скорее всего, станем искать ситуационное
объяснение данному поведению. Иначе говоря, причины того или иного поведения мы
предпочитаем искать в самих действующих лицах. Эта тенденция – предпочитать
диспозиционные, игнорируя ситуационные, объяснения поведения других людей, называется
фундаментальной атрибутивной склонностью. Человек в процессе социализации (в обществах
индивидуалистического типа) приучается к принятию личной ответственности за обстоятельства
своей жизни, что и побуждает его объяснять чужое поведение диспозиционными причинами.
Чаще всего так объясняется чужое, а не собственное поведение. Эдвард Джонс и Ричард Нисбет
объясняют это различие в атрибуции своего и чужого поведения тем, что когда мы делаем что-то
сами, то выступаем в роли исполнителей, в то время как чужое поведение мы воспринимаем в
качестве наблюдателей. Когда мы выступаем в роли наблюдателей, то сосредоточиваем внимание
на действиях исполнителя, а не на внешних условиях: ситуации, обстоятельствах и т.д. Однако в
роли действующих лиц мы по разным причинам заостряем внимание на внешних факторах на
условиях, ситуации, обстоятельствах, поскольку в данном случае они нас волнуют больше, чем
диспозиционные. Это открытие получило название эффекта исполнителя-наблюдателя.
        Можно выделить одну общую закономерность атрибутивных процессов. Суть ее в то, что
любой благоприятный исход событий люди, как правило, объясняют как результат собственных
усилий: «Это моя заслуга», «Я предложил к этому усилия, волю, знания, старания». Т.е. здесь в




                                             26