Составители:
Рубрика:
цепочку литературных героев, с которыми так или
иначе соотнесен Поджабрин: Фауст, Дон Жуан,
Печорин. Сейчас речь не о том, насколько прав был
Шевырев, сводя суть лермонтовского героя к
«недугам», рожденным в русском человеке
западноевропейскими влияниями. Для Шевырева
печоринская скука (как и онегинская) —«вечный голод
развратной души». «...Он, —писал критик,— без любви
шутил и играл любовью, он искал развлечения своей
скуке, он забавлялся княжною, как сытая кошка
забавляется мышью».
39
Для Гончарова Онегин и Печорин — франты,
«ловкие кавалеры», в нравственном отношении
«болезненные порождения отжившего века»,
«паразиты». Смысл их существования охарактеризован
в статье «Мильон терзаний» очень лаконично и жестко.
«Недовольство и озлобление, — писал Гончаров, — не
мешали Онегину франтить, ,,блистать” и в театре, и на
бале, и в модном ресторане, кокетничать с девицами и
серьезно ухаживать за ними в замужестве, а Печорину
блестеть интересной скукой и мыкать свою лень и
озлобление между княжной Мери и Бэлой, а потом
рисоваться равнодушием к ним перед тупым Максим
Максимычем: это равнодушие считалось
квинтэссенцией донжуанства» (VIII, 25).
Для Гончарова, как и для Шевырева, Печорин —
это вариант русского донжуанства, по выражению
критика, «болезнь современного человека».
Осмысленный в контексте рассуждений
Шевырева, которые, как явствует из статьи «Мильон
терзаний», остались близки Гончарову и через тридцать
лет, образ Поджабрина — это скорее реакция не на
«Героя нашего времени» как такового, а на
прочитанный по-шевыревски роман.
В «философии» Поджабрина можно видеть
сниженный, опошленный вариант печоринского
понимания жизни, в которой человек не может
рассчитывать на внимание к себе высших,
божественных сил, ибо их нет.
В «очерках» Гончарова, как и в лермонтовском
романе, нет единой фабулы. Поджабринские истории
могут быть прочитаны как комическое отражение
печоринских.
39
Там же. С. 537.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- …
- следующая ›
- последняя »
