Основы науковедения архитектуры. Овчинникова Н.П. - 236 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

СПбГАСУ | Санкт-Петербург

Составители: 

Рубрика: 

236
Н. П. Овчинникова. Основы науковедения архитектуры
кладные разделы так называемая обратная информация (вероятно, эмпирический матери-
ал или внедрение научных разработок) может идти самостоятельно. На основании этой
модели И. М. Смоляр выявляет три функции теории градостроительства: усвоение и транс-
формацию внешних научных знаний, выработку «собственного понимания стратегичес-
ких целей и принципов градостроительства» [140, с. 148], координацию, обобщение и на-
правление разработки «головных теоретических блоков в прикладных разделах» [140, с. 148]
градостроительства. Однако к утверждению автора, что функция прикладных исследова-
ний – «расширение фактологической базы науки» [140, с. 148] для развития теории, доба-
вим: фактологию поставляет также и эмпирическое исследование. А теория, как известно,
имеется и в прикладных науках. Далее автор приводит весьма интересные результаты об-
стоятельного анализа «большого массива специальной градостроительной литературы»
[140, с. 149] по количественным и качественным показателям.
Позднее вышла книга И. М. Смоляра, Т. Ф. Саваренской и В. Б. Владимирова «Гра-
достроительство как система научных знаний» (М.: РААСН, 1999). В ней представлен об-
ширный исследовательский материал и оформлена одна из линий изучения архитектуро-
ведения. Оба указанных труда содержат четкое предметное исследование и знаменуют собой
переход от этапа общих размышлений об архитектуроведении в стадию конкретизации
изучения его, от этапа самосознания архитектуроведения в стадию его самопознания.
В 2000-е гг. одним из немногих архитектуроведов, которые озабочены проблемами
архитектурной науки, остается А. Г. Раппапорт. В двух его последних публикациях
[127, 128] содержится больше отрывков из создаваемой им нового вида философии архи-
тектуры, чем конкретных разработок проблем самого архитектуроведения.
Он выбирает пять проблем теории архитектуры [127], которые кажутся ему наибо-
лее острыми в настоящее время, и обрисовывает их отдельными формулировками, при-
влекая выдержки из трудов исследователей в других областях знания. Названные пробле-
мы связаны с темой объекта и предмета исследования. Четыре из них – «архитектурный
миф», «глобалитеты и локалитеты», «тело и схема», «пространство и время», действитель-
но, можно разбирать на архитектурных примерах. Но вот пятая, несколько неожиданно
сформулированная как «любовь, свобода и судьба», сводится к трем простым вопросам:
свобода выбора человеком архитектуры, возможность любви его к современной архитек-
туре, как к родному дому, и что определяет судьбу архитектуры – игра случая или действия
людей. Автор почти неограниченно раздвигает рамки функций архитектуры в развитии
гражданского общества, утверждая необходимость философской рефлексии теории архи-
тектуры (по-видимому, данный текст и можно отнести к отрывкам из философии архитек-
туры А. Г. Раппапорта) и «проблематизирующей мифологии архитектуры».
В другой публикации [128] текст более объемен и так же не слишком конкретен.
Автор утверждает бесполезность для архитектуроведения науковедческих знаний. Но в то
же время в своих размышлениях доходит все-таки до некоторых науковедческих позиций.
Здесь отдельные архитектурно-философские формулировки интересны и могли бы стать
началом исследований архитектуроведения. Однако уже не новы утверждения автора
о том, что необходимо расширять формы и методы архитектуроведческих исследований,
изучать все тексты об архитектуре, что границы архитектурного знания проницаемы, что
архитектурная мысль соотносится с культурой, что архитектуроведение должно обслужи-
вать архитектурное мышление и т. д. Новой представляется мысль автора о том, что зада-

Страницы