ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
73
часы непрестанно, колебля немую тишину, и в их звенящих берегах тихо
плыли светлые поющие образы. Муся думала:
«Неужели это смерть? Боже мой, как она прекрасна! Ил и это жизнь?
Не знаю, не знаю. Буду смотреть и слушать». Уже давно, с первых дней
заключения, начал фантазировать ее слух. Очень музыкальный, он
обострялся тишиною и на фоне ее из скудных крупиц действительности, с ее
шагами часовых в коридоре, звоном часов, шелестом ветра на железной
крыше, скрипом фонаря, творил целые музыкальные картины. Сперва Муся
боялась их, отгоняла от себя, как болезненные галлюцинации, потом поняла,
что сама она здорова и никакой болезни тут нет – и стала отдаваться им
спокойно.
И тепер ь – вдруг совершенно ясно и отчетливо она услыхала звуки
военной музыки. В изумлении она открыла глаза, приподняла голову – за
окном стояла ночь, и часы звонили. «Опять, значит!» – подумала она спокойно
и закрыла глаза. И как тол ьк о закрыла, музыка заиграла снова. Яс но
слышно, как из-за угла здания, справа, выходят солдаты, целый полк, и
проходят мимо окна. Ноги равномерно отбивают такт по мерзлой земле: раз-
два! раз-два! – слышно даже, как поскрипывает иногда кожа на сапоге,
вдруг оскользается и тут же выправляется чья-то нога. И музыка ближе:
совершенно нез накомый, но очень громкий и бодрый праздничный марш.
Очевидно, в крепости какой-то праздник.
Вот оркестр поравнялся с окном, и вся камера полна веселых,
ритмичных, дружно-разноголосых звуков. Одна тру ба, большая, медная,
резко фальшивит, то запаздывает, то смешно забегает вперед – Муся видит
солдатика с этой трубой, его старательную физиономию, и смеется.
Вс е удаляется. Замирают шаги: раз-два! раз-два! Из далека музыка еще
красивее и веселее. Еще раз-другой громко и фальшиво-радостно вскрикивает
медным голосом труба, и все гаснет. И снова на колокольне вызванивают часы,
медленно, печально, еле-еле колебля тишину.
«Ушли!» – думает Муся с легкой грустью. Ей жаль ушедших звуков,
таких веселых и смешных; жаль даже ушедших солдатиков, потому что эти
старательные, с медными трубами, с поскрипывающими сапогами совсем
иные, совсем не те, в кого хотела бы она стрелять из браунинга.
– Ну, еще! – просит она ласково. И приходят еще. Склоняются над нею,
окружают ее прозрачным облаком и поднимают вверх, туд а, где несутся
перелетные птицы и кричат, как герольды. На право, налево, вверх и вниз –
кричат, как герольды. Зовут, оповещают, далеко возвещают о полете своем.
Широко машут крылами, и тьма их держит, как держит их и свет; и на
выпуклых грудях, разрезающих воздух, отсвечивает снизу голубым сияющий
город. Вс е ровнее бьется сердце, все спокойнее и тише дыхание Муси. Она
засыпает. Лицо устало и бледно; под глазами круги, и так тики девичьи
исхудалые руки,– а на ус тах улыбка. Завтра, когда будет всходить солнце, это
человеческое лицо исказ и тс я нечеловеческой гримасой, зальется густою
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- …
- следующая ›
- последняя »
