Человек и природа: философия взаимоотношений в эпоху технологической революции. Полещук Л.Г. - 67 стр.

UptoLike

Составители: 

67
нововременного бытия оберегать нас от противоположного Абсолюту,
Благу.
Фундаментальные составные части духовной структуры
человечества пока остаются с ним, хотя и могут быть неосознанными.
Например, И.Р. Шафаревич пишет: «Человечество, да и все живое
обладают, видимо, памятью колоссальной глубины. Возможно, в ней
хранится вообще вся история, от амебы или Адама» [2, с. 127]. Этот вид
памяти не индивидуальный, а исторический. Он существует через
мифологическое сознание и связывает нас с прошлым временем (в
отличие от идеологии прогресса, постулирующей ценность только
будущего, так как для научно-технической революции прошлое ушло,
его нет, оно мертво). Эта память призвана перед лицом пропасти
напомнить человечеству экологические ориентиры, благодаря которым
до сих пор сохранено здоровье души и тела людей.
Наше отношение к тем или иным природным объектам в
определенной мере обусловлено архетипами, читаем в одной из
работ
К. Юнга. Он пишет, что «языковые матрицы» [3, с. 121] происходят от
первоначальных образов первобытного мира, придают смысл
природному объекту. Таким образом, субъективное к нему отношение
восходит к «туманной древности, в чем обычно не отдают себе
отчета»
[там же].
Язык и история формирования экологического сознания
анализируется в работах В.А. Ясвина [4], М.К. Петрова [5]. Так, В.А.
Ясвин отмечает, что архаическое сознание, озвучиваясь языком, задает
бессознательные экологические установки. Они «играют важную роль в
развитии отношения к тому или иному природному объекту» [4, с. 87],
при этом «…позитивный, человеческий, субъектный полюс выступает в
качестве положительного культурного стимула в процессе
формирования отношения к тем или иным животным, а «…негативный,
нечеловеческий, объектный» [4, с. 87] в качестве отрицательного.
О широком пласте общечеловеческого сознания, который почти
вытеснен из жизни победным шествием научно-технической
революции, но не уничтожен, убедительно говорит И. Р. Шафаревич.
«Видимо, каждый человек и все человечество,
пишет он,
обладает
памятью колоссальной глубины, в которой эти концепции сохранены.
Речь идет всего лишь об их «восстановлении в правах» в качестве
определяющих стимулов социальной жизни» [2, с. 126].
Последовательно рассматривая проблемы отчуждения морали от
сознания современного человека, находящегося во власти категорий