ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
13
Однако нарастание англо-германского антагонизма было на время заторможено дипломатией
Великобританией в силу ряда причин, в том числе из-за роста влияния России на Дальнем Востоке (и в
Азии вообще).
В конце XIX столетия Россия осознала свое положение «между молотом Европы и наковальней
Азии» и начала его весьма эффективно использовать. В Средней
Азии строится железная дорога,
воплощающая собой идею М.Д. Скобелева о движении к английской Индии, не говоря уже о доставке
хлопка. Другая протяженная железная дорога прокладывается к Тихому океану, причем задумывается ее
продолжение через территорию Китая, где сферы влияния делятся с Великобританией. Обдумывается
проект постройки железной дороги к Персидскому заливу
при согласии правительства Ирана, где России
опять пришлось столкнуться с британской геополитикой. В эпоху такого «русского железнодорожного
империализма» вырисовываются контуры евразийской геополитической концепции России как
самобытного мира. Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, что геостратегия нашего
Отечества определялась императором Николаем II, на которого сильное влияние оказывал известный
востоковед князь Э.Э
. Ухтомский.
Геополитическое положение России тогда сложилось таким образом, что поставленные в XIX веке
цели – балканских, австрийских и турецких – были достижимы только в ходе огромных общеевропейских
войн, что свое громадное значение она могла приобрести только в Азии. В своей весьма интересной книге
«Царствование императора Николая II» С.С. Ольденбург пишет о тогдашней геополитической
ситуации
нашей страны следующее: «Другие государства овладевали колониями во всех концах земного шара; для
их защиты они создавали себе флоты; они вступали друг с другом в соревнование из-за клочков земли,
расположенных у антиподов. Россия, продолжая дело первых завоевателей Сибири, создавала себе нечто
много лучшее, нежели колонии; она сама врастала
в Азию, раздвигая свои пределы. Это был органический
рост, увеличение русской территории, а не завоевание далеких чужих земель... Но Азия была не Африкой;
там существовали большие государства с древней, по-своему глубокой культурой; и Россия, завладевая
северной каймой Азии (широкой в сущности только по карте из-за необитаемых пространств северной
тайги
и тундры), должна была найти свое решение для основного вопроса в Азии – китайского вопроса».
Этот китайский вопрос Россия решала тогда иначе, чем другие европейские колониальные державы. Если
последние исходили из распада и раздела Китая, то российская геостратегия была направлена на его
сохранение, что прямо вытекало из «большой азиатской программы», которая
была наиболее четко
выдвинута на первый план при императоре Николае II.
Если германский император Вильгельм II отчеканил формулу «будущее Германии – на морях», то
основная мысль геополитики императора Николая II может быть выражена изречением «будущее России
– в Азии». Восточная ориентация российской геополитики имела свою идеологию «восточников» или
«азиатов», которой придерживалась целая плеяда ярких представителей
русской культуры. Именно они
сделали «восточничество» (или, по другой терминологии, «евразийства») своеобразной идеологией
имперства. В свое время гениальный писатель и мыслитель Л. Толстой высказал мысль о том, что в случае
невыполнения Россией своей миссии на Востоке за нее это сделают азиатские народы. С ним созвучны
идеи князя Э. Ухтомского, который
на вопрос «К чему нам это? У нас и так земли много» отвечал: «Для
Всероссийской державы нет другого исхода, – или стать тем, чем она от века призвана быть (мировой
силой, сочетающей Запад с Востоком), или бесславно и незаметно пойти по пути падения, потому что
Европа сама по себе нас в конце
концов подавит внешним превосходством своим, а не нами
пробужденные азиатские народы будут еще опаснее, чем западные иноплеменники». Поэт-символист
Андрей Белый не просто видел близость России Востоку, но и считал ее Востоком.
Реальное влияние на геостратегию императора Николая II оказал князь Э. Ухтомский, который
сопровождал его во время девятимесячного путешествия цесаревича
от Триеста до Владивостока и давал
ему уроки. Его самый фундаментальный труд «Путешествие Государя Императора Николая II на Восток»
был переведен на английский, французский и немецкий языки. В нем подчеркивается мысль о восточном
характере русского народа, который должен наконец определиться относительно наследия Чингисхана и
Тамерлана. «В Азии для нас в сущности нет
и не может быть границ, – пишет он, – кроме необузданного,
как и дух Русского народа, свободно плещущего у ее берегов необъятного синего моря». Князь
Э. Ухтомский отмечал, что не имеется того четко очерченного рубежа за Каспием, Алтаем и Байкалом, где
собственно кончается «наше».
Все дело заключается в том, что славяне и
индусы имеют единые этнические корни, что они
испытали на себе монгольское влияние, что у них нет ничего общего с Западом. Наше прошлое и прошлое
(Индии) до мелочей сходны и родственны, одинаково смутны и печальны в материальном отношении и в
совершенно равной мере заключают в себе залог обновленного будущего и уверенной
борьбы за свои
исконные права. Россия и Азия обладают одинаковой глубиной религиозных верований и не
воспринимают принципов западного материализма: «Запад нас умственно дисциплинирует, но в общем
лишь тускло отражается на нашей жизненной поверхности, все под нею и в недрах народного быта
проникнуто и дышит глубоко восточными умозрениями и верованиями» (Э.Э
. Ухтомский). Отсюда
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- …
- следующая ›
- последняя »
