Русская женская проза рубежа веков. Попова И.М - 21 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

? Какое значение придает писательница расположению картины на выставке – в углу под потолком? Почему она не
считает такое расположение случайным?
? С чем А. Бенуа сравнил «Черный квадрат»? Найдите в тексте цитату.
2. За много лет до того, в сентябре 1869 года, Лев Толстой испытал некое странное переживание, оказавшее сильнейшее
влияние на всю его жизнь и послужившее, очевидно, переломным моментом в его мировоззрении. Он выехал из дома в весе-
лом настроении, чтобы сделать важную и выгодную покупку: приобрести новое имение. Ехали на лошадях, весело болтали.
Наступила ночь. «Я задремал, но вдруг проснулся: мне стало чего-то страшно. Вдруг представилось, что мне не нужно, неза-
чем в эту даль ехать, что я умру тут, в чужом месте. И мне стало жутко». Путники решили заночевать в городке Арзамасе.
«Вот подъехали наконец к какому-то домику со столбом. Домик был белый, но ужасно мне показался грустный. Так что
жутко даже стало. Заспанный человек показал комнату. Мрачная была комната. Я вошел, – еще жутче мне стало. Чисто вы-
беленная квадратная комнатка. Как, я помню, мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная. Окно было
одно, с гардинкой красной... Я взял подушку и лег на диван. Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я
сюда заехал? Куда я везу себя? Я вышел в коридор, думал уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачило
все. Мне так же, еще больше, страшно было.
Да что это за глупость, – сказал я себе. – Чего я тоскую, чего боюсь?
– Меня, – неслышно отвечал голос смерти. Я тут.
Жутко, страшно. Кажется, что смерти страшно, а вспомнишь, подумаешь о жизни, то умирающей жизни страшно. Как-
то жизнь и смерть сливались в одно. Что-то раздирало мою душу на части и не могло разодрать. Еще раз попытался заснуть;
все тот же ужас, – красный, белый, квадратный. Ни капли доброты я в себе не чувствовал, а только ровную, спокойную зло-
бу на себя и на то, что меня сделало».
Это знаменитое и загадочное событие в жизни писателя – не просто внезапный приступ сильнейшей депрессии, но некая
непредвиденная встреча со смертью, со злом – получила название «арзамасского ужаса». Красный, белый, квадратный. Звучит,
как описание одной из картин Малевича.
***
? Знакомо ли вам имя Льва Толстого?
? Что произошло в его жизни в сентябре 1869 года?
? Какую роль в мировоззрении Л. Толстого сыграло это событие?
? Какими словами писатель передает «арзамасский ужас»? Найдите в тексте описание комнаты.
? С чем встретился Лев Толстой той ночью? Найдите подтверждение в тексте.
? Почему писательница включает в рассказ о картине Казимира Малевича эпизод из жизни Льва Толстого?
3. Лев Толстой, с которым случился красно-белый квадрат, никак не мог ни предвидеть, ни контролировать случившее-
ся. Оно предстало перед ним, набросилось на него, и под влиянием произошедшего, – не сразу, но неуклонно, – он отрекся
от жизни, какую вел до того, от семьи, от любви, от понимания близких, от основ мира, окружавшего его, от искусства. Не-
кая открывшаяся ему «истина» увела его в пустоту, в ноль, в саморазрушение. Занятый «духовными поисками», к концу
жизни он не нашел ничего, кроме горстки банальностей, не более того. Последователи его тоже ушли от мира и тоже никуда
не пришли. Пить чай вместо водки, не есть мяса, осуждать семейные узы, самому себе шить сапоги, причем плохо шить,
криво, – вот, собственно, и весь результат духовных поисков личности, прошедшей через квадрат. «Я тут», – беззвучно про-
шептал голос смерти, и жизнь пошла под откос. Еще продолжалась борьба, еще впереди была Анна Каренина (безжалостно
убитая автором, наказанная за то, что захотела жить), еще впереди было несколько литературных шедевров, но квадрат по-
бедил, писатель изгнал из себя животворящую силу искусства, перешел на примитивные притчи, дешевые поучения, и угас
прежде своей физической смерти.
Малевич тоже не ждал квадрата, хотя и искал его. В период до изобретения «супрематизма» (термин Малевича) он ис-
поведовал «алогизм», попытку выйти за границы здравого смысла, исповедовал «борьбу с логизмом, естественностью». Его
зов был услышан, и квадрат предстал перед ним и вобрал его в себя. Художник мог бы гордиться той славой, что принесла
ему сделка с Дьяволом; он и гордился. Не знаю, заметил ли он сам ту двусмысленность, которую принесла ему эта слава. «Са-
мая знаменитая картина художника» – это значит, что другие его произведения менее знаменитые, не такие значимые, не столь
притягивающие, словом, они – хуже. И действительно, по сравнению с квадратом все его вещи странно блекнут. У него есть
серия полотен с геометрическими, яркими крестьянами, у которых вместо лиц – пустые овалы, как бы прозрачные яйца без
зародышей. Это красочные, декоративные полотна, но они кажутся мелкой, суетливой возней радужных цветов, перед тем
как они, задрожав последний раз, смешаются в пеструю воронку и уйдут на бездонное дно Квадрата. У него есть пейзажи, ро-
зоватые, импрессионистические, очень обычные, – такие писали многие, и писали лучше. Под конец жизни он попытался вер-
нуться к фигуративному искусству, и эти вещи выглядят так страшно, как это можно было предсказать: не люди, а восковые
куклы напряженно смотрят из рамок своих одежд, словно бы вырезанных из ярких клочков, обрезков «крестьянской» серии.
Конечно, когда ты достигаешь вершины, то дальше – путь только вниз. Но ужас в том, что на вершине – ничего нет.
Искусствоведы любовно пишут о Малевиче: «Черный квадрат» вобрал в себя все живописные представления, сущест-
вовавшие до этого, он закрывает путь натуралистической имитации, он присутствует как абсолютная форма и возвещает
искусство, в котором свободные формы составляют смысл картины».
Верно, Квадрат «закрывает путь» – в том числе и самому художнику. Он присутствует «как абсолютная форма», – вер-
но и это, но это значит, что по сравнению с ним все остальные формы не нужны, ибо они по определению не абсолютны. Он
«возвещает искусство...» – а вот это оказалось неправдой. Он возвещает конец искусства, невозможность его, ненужность
его, он есть та печь, в которой искусство сгорает, то жерло, в которое оно проваливается, ибо он, Квадрат, по словам Бенуа,
процитированным выше, есть «один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запусте-

Страницы