История и политика. Тагиров И.Р. - 29 стр.

заговаривал о необходимости внедрения в страну реальных законов, которые
были бы обязательны и для монарха.
    Пожалуй, наиболее близким к пониманию реальных потребностей
страны был Сперанский, разработавший план коренной реформу управления
страной. В основе этого плана лежа принцип разделения власти: на
законодательную, исполнительную и судебную при верховенстве монарха.
Причем этот подход должен был пронизывать всю структуру власти снизу до
верху. Все это должно было опираться на выборную думскую систему,
начиная с волостных, и кончая Государственной думой, которая в проекте
называлась «законодательным учреждением». Однако Дума не обладала
правом законодательной инициативы. Законы могли вноситься только
императором. В то же время ни один закон не мог иметь силы без
рассмотрения Думой. Она имела право издавать постановления о налогах и
повинностях. Она имела право ставить вопрос об ответственности министров
и предлагать царю заменить министров, нарушивших закон.
    С. Бэдкок – лектор по русской и европейской истории Университета
Ноттингем (Великобритания)1 писал, что причиной того, что не состоялись
демократические альтернативы в том, что не оказались вовлеченными
значительные слои населения провинций. Он также пишет: «Объяснение
того, что произошло в России в 1917 г., кроется исключительно в
неспособности Николая II, ошибках А.Ф. Керенского или деятельности В.И.
Ленина и его сподвижников. Также едва ли плодотворно обосновывать такое
объяснение на прямолинейных представлениях о «темноте» и
непросвещенности масс. Причины трагических событий стоит искать в
условиях жизни обычных людей, живших вдали от крупных городов, тех
людей, которые создавали среду и во многом определяли действия
представителей элит»2.
    «Если Бог благословит, - писал он, - то к 1811 году, к концу десятилетия
настоящего царствования, Россия воспримет новое бытие и совершенно во
всех частях преобразуется, если не встретится каких-либо непреоборимых
препятствий».
    Однако этого не произошло. Стали совершенно очевидными
«непреоборимые препятствия», во-первых, в лице самого царя, во-вторых, в
лице самой мощной помещичье-бюрократической системы. В голове
великого реформатора произошла великая революция. Однако было
совершенно очевидно, что она могла иметь реальную силу только, если она
превратится в реальные дела.

1
    Отечественная история. 2007. №4. С.103.
2
    Там же.
                                                                          29