Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 46 стр.

       подробные и картинные описания различных преступлений и процессов. Не менее
       вредны литературные произведения, придающие самоубийцам ореол поэтичности
       и геройства. Madame де Сталь не без основания говорила, что гетевский Вертер
       вызвал большее число самоубийств в Германии, чем весь прекрасный пол этой
       страны».
       Психические эпидемии известны с древних времен. Греческая мифология
сохранила о них память. К примеру, таков миф о трех дочерях тиринфского царя Прэта,
которые покинули родительский дом и бродили по лесистым предгорьям, утверждая, что
превратились в коров. Такое несчастье постигло их из-за того, что они презрели статую
Геры — богини плодородия и брака. Эти девушки — Лизиппа, Финнойя и Ифианасса —
вскоре стали центром психической эпидемии, когда к ним присоединились толпы женщин
из Тиринфа и Аргоса. Все они чувствовали себя коровами (мычали, щипали траву и
ходили на четвереньках). Вылечил их некий Меламп — пастух-прорицатель.
       Во время распада СССР многое, что происходило с людьми, по клиническим
критериям попадает под категорию психических эпидемий. Приведем пример, когда как
бы схлестнулись две разных эпидемии — инфекционная и психическая.
       1 декабря 1988 г. ВОЗ объявил Днем по борьбе со СПИДом, внимание к которому
было подготовлено средствами массовой информации во многих городах, в том числе в
Москве и Ленинграде. Тогда и началась настоящая психическая эпидемия — спидофобия.
Как — то сразу масса людей узнала телефоны медицинских учреждений и лабораторий,
занимавшихся проблемой «СПИД», и «обрывала» их в течение нескольких суток. Все
звонившие требовали срочно проверить их на СПИД. Закончилась эта эпидемия страха
перед СПИДом внезапно, вероятно, потому, что страну стали потрясать новые катаклизмы
и эпидемии.
       Психические эпидемии — это симптом всякого «смутного времени», или
социальных катаклизмов. Контингент, которым овладевает психическая эпидемия (будь
то эмоционально заряженная идея или напряженный аффект), чаще всего представляет
собой толпу, чувствующую себя как нечто целое, единое, тотальное. Правда, бывают
эпидемические вспышки, когда «зараженные» не объединяются в толпы. К примеру, в
конце прошлого века в ряде деревень Нечерноземья пронеслись психические эпидемии
икоты: икали поодиночке, иногда семьями. В одной семье икали, например, дети, в другой
— взрослые. Были при этом случаи, когда икать начинали и домашние животные (кошки,
собаки). Икота начиналась внезапно и также внезапно прекращалась. Икали сутками, в
том числе и во сне. Вспышка затухала, потом, спустя месяц — два, возобновлялась. Врачи
и местные знахари ничего поделать не могли.
       Психическая эпидемия, охватившая толпу, может превратить ее в криминальную.
Хотя история знает случаи, когда «охваченная энтузиазмом» толпа совершала подвиги
созидания, находясь в состоянии эйфории или экзальтации. Но чаще криминальная
толпа способна на спонтанно возникающий бессмысленный бунт агрессивных людей с
помраченным сознанием. Аффект, помрачающий сознание толпы, — это конгломерат
различных негативных эмоций, достигающих предельной степени напряжения и поэтому
готовых к разрешению серией разрушительных действий. Криминальная толпа находится
в состоянии группового острого безумия, имеющего выход в слепом уничтожении всего и
вся. Этот аффект всегда является психологическим ядром криминальной толпы. Паника,
которая часто сопровождает ее действия, — начальная стадия разрешения аффекта,
слепые поиски отводных каналов для перенапряженных эмоций. Здесь к месту
процитировать русского психиатра и культуролога Н.Н.Баженова, который в начале века
писал: «Состояние социальное аналогично состоянию гипнотическому. Иметь только
внушенные извне мысли и эмоции и думать, что они спонтанны — вот иллюзия общая для
человека в сомнабулизме и для человека в обществе». Баженов четко определил
механизмы возникновения криминальной толпы, а именно: гипноз и суггестию
(внушение).

                                                                                   46