Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 73 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

73
русско-японскую войну (1904—1905 гг.). Русским командованием было решено
непосредственно в районах боевых действий развернуть военно-полевые психиатрические
госпитали. Для этого на место событий был командирован заведующий отделением
душевных болезней Варшавского военного госпиталя П.М. Автократов. Медицинский
персонал военно-полевых психиатрических госпиталей был специально подготовлен в
клинике душевных и нервных болезней Военно-медицинской Академии под
руководством В.М. Бехтерева. Российский Красный крест под его руководством создал
специальную комиссию для разработки основ организации социально-медицинской
помощи в Русской армии. Помощь была поэтапной. Нуждавшиеся в ней (получившие
тяжелые физические травмы, нервно-психические расстройства) поступали сначала в
общесоматические лазареты и полевые госпитали (где лечили физический недуг, но с
ранеными уже работали и психотерапевты), а оттуда (если психическая травма
переходила в стрессовое состояние или по прогнозу врачей неизбежно вела к серьезным
социальным последствияминвалидизации, увечью, изменениям в семейных
отношениях и др.) в специализированные психиатрические стационары. Именно в
последних осуществлялась медико-социальная помощь в адаптации пациентов к новым
социальным условиям. Кроме того, экстренная медико-социальная помощь оказывалась
военнослужащим непосредственно на передовой или в районах, крайне приближенных к
передовой, — в пунктах специализированной помощи Красного Креста. Таким образом,
ученые-медики и практики получили возможность наблюдать, анализировать и обобщать
клинические и феноменологические данные о характере взаимоотношений физической и
психической травм и делать медико-социальные прогнозы как в условиях быстрой
эвакуации в тыл страны, так и в медицинских подразделениях передовых позиций Армии.
Функциональное объединение различных медицинских структур для решения общей
задачи скорейшего возвращения к нормальной жизни раненого обеспечило единую
систему оказания специализированной (медико-социальной и психотерапевтической
реабилитационной и адаптационной) помощи в экстремальных условиях войны.
Этот опыт медико-социальной помощи в процессе реабилитации и адаптации
раненых нашел дальнейшее применение и развитие и во время первой мировой войны,
Гражданской войны и Великой Отечественной войны.
Решение теоретических проблем современного этапа развития социальной
медицины боевых действий основывается на опыте Афганской войны, локальных
конфликтов, войны в Чечне. Их изучение идет с учетом опыта подобных исследований
невоенных катастроф: промышленных аварий (прежде всего, Чернобыльской), природных
катаклизмов (армянское и охтинское землетрясения), адаптационной работы с
заложниками, захваченными террористами, с горнорабочими, попавшими в завалы на
шахтах, и т.п.
Хотя первое упоминание о военной психотравме и дальнейшей дезадаптации
восходит еще к Геродоту, описавшему состояние участника Марафонской битвы, только в
1980 г. термин «посттравматическое стрессовое расстройство» (ПТСР) был включен в
американскую классификацию DSM-111, а позднее и в МКБ-10. После войны в
Афганистане под нее подходили сто тысяч воевавших там граждан СССР. Таково было
количество дезадаптационных «афганцев». В настоящее время в России в результате
перенесенных разнообразных травм, по неуточненным данным, количество
дезадаптационных граждан составляет около 5—6 миллионов (в том числе детей и
подростков, но исключая престарелых, слабоумных и психически больных людей). Если к
этой цифре прибавить 4,8 миллионов людейчисло, на которое население России
сократилось за последние пять лет, то картина получается неутешительная. Дезадаптация
стала массовым явлением (хотя, еще раз подчеркиваем, она имеет самые разные причины)
и поэтому серьезнейшей медико-социальной проблемой.
Дезадаптацияэто следствие травматизации. Однако не всякая травма, как бы
тяжела она ни была, обязательно ведет к развитию посттравматического стрессового
русско-японскую войну (1904—1905 гг.). Русским командованием было решено
непосредственно в районах боевых действий развернуть военно-полевые психиатрические
госпитали. Для этого на место событий был командирован заведующий отделением
душевных болезней Варшавского военного госпиталя П.М. Автократов. Медицинский
персонал военно-полевых психиатрических госпиталей был специально подготовлен в
клинике душевных и нервных болезней Военно-медицинской Академии под
руководством В.М. Бехтерева. Российский Красный крест под его руководством создал
специальную комиссию для разработки основ организации социально-медицинской
помощи в Русской армии. Помощь была поэтапной. Нуждавшиеся в ней (получившие
тяжелые физические травмы, нервно-психические расстройства) поступали сначала в
общесоматические лазареты и полевые госпитали (где лечили физический недуг, но с
ранеными уже работали и психотерапевты), а оттуда (если психическая травма
переходила в стрессовое состояние или по прогнозу врачей неизбежно вела к серьезным
социальным последствиям — инвалидизации, увечью, изменениям в семейных
отношениях и др.) в специализированные психиатрические стационары. Именно в
последних осуществлялась медико-социальная помощь в адаптации пациентов к новым
социальным условиям. Кроме того, экстренная медико-социальная помощь оказывалась
военнослужащим непосредственно на передовой или в районах, крайне приближенных к
передовой, — в пунктах специализированной помощи Красного Креста. Таким образом,
ученые-медики и практики получили возможность наблюдать, анализировать и обобщать
клинические и феноменологические данные о характере взаимоотношений физической и
психической травм и делать медико-социальные прогнозы как в условиях быстрой
эвакуации в тыл страны, так и в медицинских подразделениях передовых позиций Армии.
Функциональное объединение различных медицинских структур для решения общей
задачи скорейшего возвращения к нормальной жизни раненого обеспечило единую
систему оказания специализированной (медико-социальной и психотерапевтической
реабилитационной и адаптационной) помощи в экстремальных условиях войны.
       Этот опыт медико-социальной помощи в процессе реабилитации и адаптации
раненых нашел дальнейшее применение и развитие и во время первой мировой войны,
Гражданской войны и Великой Отечественной войны.
       Решение теоретических проблем современного этапа развития социальной
медицины боевых действий основывается на опыте Афганской войны, локальных
конфликтов, войны в Чечне. Их изучение идет с учетом опыта подобных исследований
невоенных катастроф: промышленных аварий (прежде всего, Чернобыльской), природных
катаклизмов (армянское и охтинское землетрясения), адаптационной работы с
заложниками, захваченными террористами, с горнорабочими, попавшими в завалы на
шахтах, и т.п.
       Хотя первое упоминание о военной психотравме и дальнейшей дезадаптации
восходит еще к Геродоту, описавшему состояние участника Марафонской битвы, только в
1980 г. термин «посттравматическое стрессовое расстройство» (ПТСР) был включен в
американскую классификацию DSM-111, а позднее и в МКБ-10. После войны в
Афганистане под нее подходили сто тысяч воевавших там граждан СССР. Таково было
количество дезадаптационных «афганцев». В настоящее время в России в результате
перенесенных разнообразных травм, по неуточненным данным, количество
дезадаптационных граждан составляет около 5—6 миллионов (в том числе детей и
подростков, но исключая престарелых, слабоумных и психически больных людей). Если к
этой цифре прибавить 4,8 миллионов людей — число, на которое население России
сократилось за последние пять лет, то картина получается неутешительная. Дезадаптация
стала массовым явлением (хотя, еще раз подчеркиваем, она имеет самые разные причины)
и поэтому серьезнейшей медико-социальной проблемой.
       Дезадаптация — это следствие травматизации. Однако не всякая травма, как бы
тяжела она ни была, обязательно ведет к развитию посттравматического стрессового

                                                                                  73