Филологический анализ художественного текста: реализация интеграции лингвистического и литературоведческого подходов в школе. Белова Н.А. - 16 стр.

   «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как
чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух…
покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмемся к
углу! В последний раз пробежавшая дрожь прохватила члены, и уже сменила
ее приятная теплота. Кони мчатся… как соблазнительно крадется дремота и
смежаются очи, и уже сквозь сон слышатся и «Не белы снеги», и сап
лошадей, и шум колес, и уже храпишь, прижавши к углу своего соседа.
Проснулся: пять станций убежало назад; луна, неведомый город, церкви с
старинными деревянными куполами и чернеющими остроконечьями, темные
бревенчатые и белые каменные дома. Сияние месяца там и там: будто белые
полотняные платки развешались по стенам, по мостовой, по улицам;
косяками пересекают их черные, как уголь, тени; подобно сверкающему
металлу блистают вкось озаренные деревянные крыши, и нигде ни души –
все спит. Один-одинешенек, разве где-нибудь в окошке брезжит огонек:
мещанин ли городской тачает свою пару сапогов, пекарь ли возится в
печурке – что до них? А ночь! небесные силы! какая ночь совершается в
вышине! А воздух, а небо, далекое, высокое, там, в недоступной глубине
своей, так необъятно, звучно и ясно раскинувшееся!.. Но дышит свежо в
самые очи холодное ночное дыхание и убаюкивает тебя, и вот уже дремлешь
и забываешься, и храпишь, и ворочается сердито, почувствовав на себе
тяжесть, бедный, притиснутый в углу сосед. Проснулся – и уже опять перед
тобою поля и степи, нигде ничего – везде пустырь, все открыто. Верста с
цифрой летит тебе в очи; занимается утро; на побелевшем холодном
небосклоне золотая бледная полоса; свежее и жестче становится ветер:
покрепче в теплую шинель!.. какой славный холод! Какой чудный, вновь
обнимающий тебя сон! Толчок – и опять проснулся. На вершине неба солнце.
«Полегче! легче!» - слышится голос, телега спускается с кручи: внизу
плотина широкая и широкий ясный пруд, сияющий, как медное дно, перед
солнцем; деревня, избы рассыпались на косогоре; как звезда, блестит в
стороне крест сельской церкви; болтовня мужиков и невыносимый аппетит в
желудке… Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько
раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня
великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных
замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных
впечатлений!..».