Серебряный век (история русской литературы XX века). Бердникова О.А. - 9 стр.

                                    9
крайнее удивление Ф. Маринетти, назвавшего эти увлечения русского поэта
«эстетическим атавизмом».
      В большей степени наш футуризм стал наследником русского симво-
лизма, формируя свою эстетику в борьбе с ним. Их объединило исходное эс-
тетическое стремление, характерное впрочем для всей эпохи серебряного ве-
ка, – проблема модернизации поэтического языка, поиски новых возможно-
стей слова. Однако если в символизме происходит увеличение семантиче-
ской нагрузки слова за счет координации его с идеологией, философией, ре-
лигией, культурой и возрастает благодаря этому метафизический смысл, то
футуризм бросает лозунг освобожденного, внекоммуникативного слова –
«самовитого, самоценного слова», отсюда делается важным его этимология,
морфология, фонетика. Футуристами декларируется слово «вне быта и жиз-
ненных нужд», а гармонии и музыкальности поэзии символистов они проти-
вопоставляют диссонанс, намеренную затрудненность формы. «Символисты
знали аллитерацию, но они не знали алфавизации,»–писал в манифесте «Сло-
во как таковое» А. Крученых. Однако авангардные опыты с поэтическим сло-
вом не были самоцелью, а соответствовали мировоззренческим задачам
футуризма как нового поэтического феномена. Отвергая религиозную и
культурную основы символизма как исчерпавший себя груз прошлого, по-
эты-футуристы стремились создать искусство будущего, ориентируясь на
дохристианский (неоязыческий) образ сильного и волевого человека, сво-
бодного в своих проявлениях, в чем явно ощущается влияние идей Ф. Ниц-
ше. Но, как и символисты, футуристы осознавали свое искусство как жизне-
творчество, способное побуждать человека к действию по преобразованию и
обновлению мира и человека, а значит, стремились к созданию сверхискусст-
ва и сверхязыка, то есть, вновь творили эстетическую утопию. Демонстрируя
деструктивность авангарда по отношению к культурным и моральным цен-
ностям и обращаясь к демократическим слоям общества, футуристы на деле
создавали особую, как бы лабораторную модель поэзии, обращенную к столь
же элитарному читателю, что и поэзия символизма.
       «Отцом русского футуризма» и авангарда многие по праву называли и
называют Велимира Хлебникова (1885-1922). Борясь за «Расширение пре-
делов российской словесности» (статья 1914 года), поэт привлекал в сферу
поэзии сведения из биологии, математики, славянской филологии, фольклора
и мифологий разных стран, музыки и живописи. Но главная тема его творче-
ства – тема времени, которая предстает в его произведениях как «весь миро-
вой процесс». «Хлебников не знает, что такое современник. Он гражданин
всей истории, всей системы языка и поэзии. Какой-то идиотический Эн-
штейн, не умеющий различить, что ближе – железнодорожный мост или
«Слово о полку Игореве». Поэзия Хлебникова идиотична в подлинном, гре-
ческом, не оскорбительном значении этого слова, » – писал о поэте О. Ман-
дельштам в статье «Буря и натиск». Пребывая одновременно во всех време-
нах сразу, поэт пренебрегает привычными законами композиции: в его сти-
хах и поэмах отмечается свобода от мотивировок, временные и пространст-
венные сдвиги, переплетение прошлого и будущего. Не случайно Хлебнико-