Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 79 стр.

г. В основе здесь та же самая проблема: с одной стороны, скорость изменений тех-
нических средств, с другой стороны, их качественная модификация (поскольку
можно сказать, что имеется качественное изменение технического ансамбля в свя-
зи с переходом от энергии пара к электричеству, а затем – другое качественное из-
менение от индустриальной системы к системе информационной).
    Не стремясь к созданию философии техники или технической культуры, мы
вправе поставить вопрос: каковы тенденции и ориентации человека, бросившегося
в эту авантюру? Мне кажется, что их две, четко выраженных: поиск компенсации и
поиск обоснования. По мере нарастания дезориентации, обусловленной постоян-
ными преобразованиями среды техникой, человек ищет компенсаций, которые на-
ходятся вообще-то на уровне бегства. Я не говорю о бегстве экстремальном и уп-
рощенном: например, наркомания или алкоголизм, – а о бегстве в религию, в ир-
рациональное, что кажется ему тем более необходимым, чем более опасным и не-
понятным становится этот мир. Именно в эту категорию входят новомодные веро-
вания религиозного характера, появляющиеся повсюду, будь то вера в парапсихо-
логию или возврат к замкнутому религиозному мистицизму, или еще вера в откры-
тие себе подобных в неизвестных мирах, откуда к нам снизошли бы Смысл, Сча-
стье, Помощь... внеземных существ.
    Есть и другой аспект этих реакций. Это поиск обоснования. Но речь редко идет
о прямых обоснованиях технического феномена или технического прогресса, ско-
рее – это опосредованные обоснования через, например, политику или интеллек-
туализм... Здесь я мог бы сказать, что высшим обоснованием является обоснование
абсурдом (или нигилизмом). Ничто не имеет смысла, ничто не имеет ценности,
следовательно, развитие техники так же приемлемо, как и все остальное. Чтобы за-
кончить эту тему, затронем немного более специфически философский вопрос, но
в продолжение того, что здесь говорилось. «Я», личность может конструироваться,
существовать, иметь историю, «Я» может свободно собой стать лишь тогда, когда
входит в игру возможного и необходимого или свободы и необходимости. Нет ин-
дивида, нет «гуманного человека», нет «Я», если нет никакой свободы, никакой
возможности. Бесполезно жить, если нет определенного поля свободы, на котором
выращивается «Я». Наоборот, нет никакой истины этой свободы, если не основы-
ваются и не натыкаются на необходимость, на совокупность необходимостей.
Именно игра этих двух реалий позволяет человеческое существование.
    Человек заключен в сеть детерминаций, но он создан как раз для того, чтобы
господствовать над ними, использовать их и таким образом осуществлять свою
свободу. «Я» представляет уже самое себя (необходимость), но оно должно также
им стать (возможность). «Освобожденное от возможности «Я» безнадежно, так же
как «Я», освобожденное от необходимости». Если пущенная на самотек возмож-
ность опрокидывает и разрушает необходимость... таким образом, что «Я» выпле-
скивается через самое себя, не оставляя никакой необходимости, к которой обра-
щаются и с которой сравнивают себя, то получается «безнадежность возможного».
«Я» становится абстрактной возможностью, которая крутится и исчерпывается в
возможном, оставаясь на месте и ничего не достигая.
    В свою очередь, когда человек думает лишь посредством необходимости, когда
он полагает, что все детерминировано, тогда все становится неизбежно необходи-
                                       79