Правовая культура русского села (вторая половина XIX - начало XX веков). Безгин В.Б. - 66 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

66
виновный был уличён, то он должен был просить прощение у стариков и
особенно у обиженного. После этого на виновного накладывался штраф.
При определении меры ответственности за содеянное «мир» учиты-
вал не только тяжесть проступка, но и личность виновного. Сельский сход
обращал внимание на хозяйственную состоятельность, семейное положе-
ние, репутацию преступника, одним словом, «судили по человеку».
Юрист дореволюционного периода И.Г. Оршанский замечал, что «для
народного суда личность обвиняемого имеет первенствующее значение
как члена мира, как соседа, домохозяина и плательщика налогов. Всё это
имеет значение в выносимом решении. О личности выносят суждение на
основе всестороннего знакомства «мира» с каждым членом, что возможно
только в условиях крестьянского быта». Такая «прозрачность» сельских
отношений позволяла не только выяснить мотивы совершённого преступ-
ления и определить степень его социальной опасности, но и вынести
справедливый приговор с учётом всех смягчающих вину обстоятельств.
4.2. САМОСУД В РУССКОЙ ДЕРЕВНЕ
Специальных исследований, посвящённых самосудам в дореволюци-
онной и советской историографии, практически нет. Определить роль са-
мосуда в жизни деревни пытались исследователи народных обычаев. Их
работы носят преимущественно описательный характер. Примеры кресть-
янских самосудов и их классификацию приводит в своём исследовании
В.В. Тенишев. По мнению И. Оршанского, они были обусловлены об-
щинным укладом русской деревни и соответствовали народным понятиям
о справедливости. Якушкин Е. рассматривал самосуд как одну из форм
сельского суда, считая его личной расправой потерпевшего над обвиняе-
мым. Самобытной формой общественного наказания считали самосуды
исследователи советской поры В. Челидзе, Е. Бусыгин и др. С позиции
правовой ментальности русских крестьян трактует этот феномен право-
вых обычаев исследователь Т.В. Шатковская. Обстоятельную статью про-
блеме крестьянского самосуда посвятил историк С. Фрэнк. Он считает
самосуд проявлением народной культуры.
Согласно нормам обычного права, самыми тяжкими преступлениями
в деревне являлись: поджог, конокрадство, воровство. В крестьянском
представлении кража считалась более опасным и вредным преступлени-
ем, чем преступления против веры, личности, семейного союза и чистоты
нравов. Потерпевший рассматривал кражу его зерна или его коня как по-
кушение на него самого вопреки официальной трактовке такого рода пре-
ступлений уголовным кодексом. Из всех имущественных преступлений
самым тяжким в селе считалось конокрадство. Конокрадство, по мнению
крестьян, преступление более опасное, чем воровство, исключая кражи
церковных денег и утвари. Стоит ли говорить о том, что потеря лошади
вела к разорению крестьянского хозяйства. Крестьяне сознавали, что не-
возможно сидеть, сложа руки ввиду грозящей опасности остаться без ло-
шади. Мужик полагал, раз преступление направленно против него лично,