Правовая культура русского села (вторая половина XIX - начало XX веков). Безгин В.Б. - 70 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТГТУ | Тамбов

Составители: 

Рубрика: 

70
жестоко избивали, затем нагими запрягали в оглоблю или привязывали к
телеге, водили по улице, щёлкая по спине кнутом.
Особой категорией сельских самосудов следует признать самочинные
расправы, учинённые на почве суеверия. Во время деревенских бедствий,
будь то мор или эпидемия, на сельских колдунов и ворожеек указывали как
на причину постигших несчастий. И они становились жертвой крестьян-
ской мести. Как свидетельствуют документы самосудов над колдунами,
завершавшихся убийствами, происходило много. Крестьяне хорошо пони-
мали, что в этом вопросе они не могут надеяться на официальный закон,
который не рассматривал колдовство как преступление. Неудовлетворён-
ные таким положением вещей селяне брали инициативу в свои руки. В на-
родных представлениях убить колдуна не считалось грехом. Информатор из
Орловского уезда А. Михеева сообщала: «Убить колдуна или сжечь его,
мужики даже за грех не считают. Например, жила одна старуха, которую
все считали за колдунью. Случился в деревне пожар, мужики приперли её
дверь колом, избу обложили хворостом и подожгли».
Другими служителями сатаны, как считали в деревне, были ведьмы.
Жители села были убеждены, что ведьмы портили людей, изводили ско-
тину. Порча производилась посредством собранных в ночь Ивана Купалы
трав наговорами на еду и питьё. Человек, на которого навели порчу, начи-
нал чахнуть или делался «припадочным», или начинал «кликушество-
вать». Только сглазом можно было объяснить, почему вдруг корова пере-
стала доиться или молодая девушка «таяла» на глазах. Повсеместно ведьм
считали виновницами летних засух и неурожаев. В с. Истобном Нижнеде-
вицкого уезда Воронежской губернии в начале XX в., крестьяне чуть не
убили одну девушку, которую подозревали в ворожбе. Девка эта яко бы
ходила голая по селу и снятой рубахой разгоняла тучи. Вмешательство
местного священника спасло несчастную от расправы.
За менее тяжкие преступления, такие как кража одежды, обуви, пи-
щи, воров в селе подвергали «посрамлению». Обычное право предусмат-
ривало наказания вовсе не известные официальному законодательству.
Одно из таких – обычай срамить преступника, т.е. подвергать его публич-
ной экзекуции, унижающей его честь и достоинство. Крестьяне объясняли
существование этого обычая тем, что «сраму и огласки более всего боят-
ся». Такая форма самосуда носила, прежде всего, демонстрационный ха-
рактер. Символикой и ритуалом «вождения» вора община показывала
свою власть и предупреждала жителей деревни, что в случае воровства
кары не избежит никто. По приговору сельского схода уличённого вора,
порой нагишом, с украденной вещью или соломенным хомутом водили по
селу, стуча в вёдра и кастрюли. Во время такого шествия по селу каждый
желающий мог ударить преступника. Били по шее и в спину, чтобы истя-
заемый не мог определить, кто их наносит. После такого публичного на-
казания вора сажали в «холодную», а затем передавали в руки властей.
С этой же целью, «для сраму», применялись общественные работы. Жен-
щин заставляли мыть полы в волостном правлении или принародно мести

Страницы