История экономических учений. Биндер А.И. - 94 стр.

                                                            96
       По мнению Хайека, неправомерно связывать принципы осуществления социальной
справедливости с рыночным порядком, который является этически нейтральным. Согласно
его взглядам, справедливость следует оценивать с точки зрения самого процесса
поведения, а не с точки зрения конечного результата. Неудивительно, что справедливость у
Хайека сводится к универсальному равенству всех перед законом, который должны носить
всеобщий и определенный характер1. Требование же социальной справедливости, которую
Хайек рассматривает как уравнительную справедливость, он объясняет неистребимым же-
ланием «втиснуть» рыночный механизм в схемы желательного распределения доходов.
Программа распределительной (уравнительной) справедливости и контроль государства
над экономикой, по глубокому убеждению Хайека, несовместимы с «правлением права»,
поскольку они неизбежно носят выборочный, то есть дискриминационный характер.
       По мнению как Мизеса, так и Хайека, рынок выполняет незаменимую познавательную
функцию в процессе социальной координации, где он является передаточным устройством,
позволяющим эффективно использовать информацию, рассеянную среди бесчисленного
множества экономических субъектов. Естественно поэтому, что рынок не только необходим,
но он также должен быть неуправляемым и не может являться инструментом
государственного манипулирования для достижения определенных результатов2. Но
рыночная система, по мнению этих представителей неолиберального направления, не
обрекает государство на бездействие и перед ним открывается широкое поле деятельности.
Прежде всего, это создание и совершенствования правовых норм — «правил игры»
необходимых для эффективного функционирования рыночной системы3. Другими словами,
создание условий для развития конкуренции. Но помимо условий для развития конкуренции
в ряде случаев на государство возлагается функция замены ее другими формами
регулирования там, где это необходимо, в частности, в предоставлении товаров
коллективного пользования4.
       Но Хайека волновали не только общие вопросы философии рыночного хозяйства.
Нобелевской премии по экономике в 1974 году он был удостоен, в том числе за работы в
области денег, конъюнктурных колебаний и анализа взаимозависимости экономических и
структурных явлений. В этих вопросах Хайек выступает как оппонент Кейнса, считая, что
политика дешевых денег и создания за счет бюджета рабочих мест лишь усугубляет
экономические проблемы. Он достаточно резко пишет, имея в виду Кейнса, что «...мы опять
поддались увещеванию златоустого соблазнителя и пленились очередным инфляционным
мыльным пузырем»5. Хайек признает, что правительства, проводившие политику
кейнсианства, действительно преуспели в поддержании полной занятости за счет кредитной
экспансии, и стимулировании совокупного спроса, основываясь на кейнсианской формуле, в
которой безработица есть прямая функция совокупного спроса. Но ценой этим достижениям
явилась открытая инфляция. Кроме общепринятых выводов относительно негативных
последствий инфляции, Хайек обращает внимание на то, что инфляция порождает гораздо
большую безработицу, чем та, которой с самого начала предполагалось воспрепятствовать.
И выражает несогласие с тезисом, согласно которому к инфляция влечет за собой простое

эти основания становятся частью законодательства. Так рождаются привилегии, возникает неравенство, навязанное
правительственным аппаратом.
          1
            Выступая сторонником ограничения власти государства, Хайек настаивает на том, чтобы власть государственных
органов управления (правительства и парламента) подчинить власти общих правил, выработанных не этими органами. Только
при таком положении вещей, по мнению Хайека, общество могло бы избавиться (или хотя бы уменьшить свою зависимость) от
коррупции в высших эшелонах власти и низкого качества депутатского и министерского корпуса.
          2
           Представляет интерес развитие этой идеи у Д. Лавоя, профессора экономики университета штата Вирджиния (США).
Он рассматривает рынок (как и диалог), как коммуникационный процесс, который нуждается в свободе, чтобы выполнять
функцию поиска. И как открытая полемика отсеивает наиболее слабые аргументы в науке и политике, так и процесс
конкуренции отсеивает наименее эффективные способы производства. Ограничивая свободу слова, мы мешаем обществу
учиться, то же происходит при ограничении свободы торговли. Двигателем интеллектуального развития, по мнению Д. Лавоя,
является свобода слова, двигателем экономического развития — свобода экономического действия. Продолжая линию
Мизеса-Хайека, Лавой подчеркивает, что главной функцией государства является забота об условиях, в которых рыночные
процессы могут процветать. Но само процветание — это творческий процесс поиска, который, как и хорошая беседа не может
находиться под контролем одного участника.
          3
            Как отмечает Хайек, он еще очень далек от совершенства даже в такой важной для функционирования
конкурентной системы области, как предотвращение обмана и мошенничества, и в частности злоупотребления
неосведомленностью.
          4
            Об этом писал еще А. Смит, имея в виду предоставление услуг, которые, говоря его словами «...хотя и могут быть в
высшей степени полезными для общества в целом, но по природе своей таковы, что прибыль от них не сможет окупить затрат
отдельного лица или небольшой группы предпринимателей».
          5
            Экономическая теория. Хрестоматия. М., 1995, стр. 206.