История древнерусской литературы. Часть 1. Литература Киевской Руси. Бобрицких Л.Я. - 43 стр.

      Так, И.П. Еремин указывает на связь «Слова » с жанром оратор-
ского красноречия. Оно состоит из трех частей: вступления, повествова-
ния и эпилога – и обращено к слушателям – «братии», с которой автор по-
стоянно ведет беседу, пользуясь риторическими вопросами и восклица-
ниями.
      В «Слове...» рассказ распадается на ряд эпизодов, что присуще жи-
тию и исторической повести. Однако перед нами иной тип автора – не
агиограф, не историк-летописец, а поэт, публицист. Он называет свое про-
изведение «повестью» (в значении правдивого исторического рассказа) и
«песней». Её он противопоставляет не только песням Бояна, «соловью
старого времени», его «обычаям», но и «новым песням» – благочестивым
христианским гимнам-молитвословиям.
      Д.С. Лихачев показал, что в «Слове...» соединены два фольклорных
жанра – «слава» и «плач» – прославление князей и оплакивание печаль-
ных событий.
      Используя поэтическую образность фольклора, автор восхищается
доблестью и мужеством князей, скорбит и плачет об их судьбе, укоряет их
за неразумие, страстно призывает всех князей выступить на защиту инте-
ресов земли Русской, радуется возвращению Игоря из плена и прославляет
его.
      С народной поэтической традицией связана в «Слове...» песенная
символика: князья – это «солнце» и «молодые месяцы», «соколы»; персты
Бояна – это «десять соколов», которых он пускает на стадо лебедей; оди-
нокой «зигзицей» (речной чайкой) плачет Ярославна на крепостной стене.
      В традициях народных символических представлений выдержано и
описание сна Святослава: «жемчуг» – символ слез, карканье серых воро-
нов – предвестие беды и др.
      С устной поэтической традицией связан прием олицетворения при-
роды, одушевления отвлеченных понятий: обиды – Дева Обида, скорби и
печали – Карна и Жля, которые «помчались по Русской земле».
      Из фольклора черпал автор и отдельные эпитеты, метафоры, сравне-
ния: «борзые кони», «чистое поле», «мечи булатные» и др. Битва метафо-
рически уподобляется кровавому брачному пиру (« тут пир докончили
храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую»), посе-
ву («Черная земля под копытами костьми засеяна, а кровью полита: го-
рем взошли они на Русской земле»), молотьбе («На Немиге снопы стелют
из голов, молотят цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу
от тела»), что связано с земледельческим трудом «ратаев», интересы ко-
торых защищает автор «Слова...».
      Важную роль в произведении играют цветовые образы: «златой
стол», «златой шлем», «злато седло», «злато слово». Этот эпитет связан,
по-видимому, с тем символическим значением, которое придавалось золо-
ту в древнерусской иконописи и монументальной живописи. Золото – сим-
                                   43