ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
18
Китайский ум никогда не разделял материю и дух и не задавался вопросом: что
первично? – сознание или материя? Между бытием и сознанием не существовало
противоречий – это было неразрывное целое. Кстати, сердце у китайцев – орган,
вмещающий одновременно и разум, и эмоции.
Китайская философия не искала первопричину сущего и задавалась не вопросом:
что такое жизнь и как устроен этот мир, а вопросом: как жить, каково соотношение между
человеком и миром, ее интересовали отношения всего со всеми (здесь ключевое слово
именно «отношения»). Как пишет Т.П. Григорьева, философия в Китае возникла не от
удивления перед миром (по Аристотелю), а «вследствие забот и беспокойств» (Т.
П.
Григорьева. Дао и логос. Встреча культур. М., 1992).
Отсюда трезвый практицизм китайского традиционного мышления и основа основ
китайского национального характера. Практицизм мышления, его конкретность и
ассоциативность приводили, с точки зрения европейца, к отсутствию точности, «иной
логике», совершенно непонятной западному человеку. Примеры: крестьянин сообщает,
что до ближайшего города 90 ли. Оказалось, что на
самом деле это расстояние вдвое
меньше, и крестьянин сразу сообщил расстояние туда и обратно. Или: спросили о весе
быка – крестьянин дает явно заниженный вес – оказывается, что он сообщил вес чистого
мяса, не принимая во внимание вес костей и всего остального. На вопрос, сколько у него
детей, отвечает только о количестве
сыновей – дочери не в счет.
Для китайского традиционного мышления характерна неразвитость абстрактного
мышления. В основе его лежит не Слово, а Образ, идеограмма, а еще точнее – иероглиф,
который породил так называемый иероглифический тип мышления. Каждый иероглиф
сам по себе Образ, Целое. Французский исследователь Гранэ писал: «Китайский язык
кажется созданным не для того
, чтобы закреплять понятия, анализировать идеи, наглядно
излагать доктрины. Он целиком направлен на то, чтобы приобщить к эмоциональному
состоянию, чтобы внушать поступки, чтобы покорять, обращать». Главное – не высказать
точную мысль, а передать ощущение, сопутствующее определенным словам и
звукосочетаниям. Поэтому исследователи говорят о чувственном мышлении китайцев.
Китайское традиционное мышление преуспело в исследовании мгновенья.
Своеобразие такого мышления, по Юнгу, заключается в следующем: «То, что мы
называем случайностью, для их мышления является, судя по всему, главным принципом, а
то, что мы превозносим как причинность, не имеет никакого значения. Их, видимо,
интересует сама конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а вовсе не
гипотетические причины, которые якобы обусловили случайность, В то время как
западное мышление тщательно взвешивает, анализирует, отбирает, классифицирует,
изолирует – китайская картина мгновенно все сводит к незначительной детали, ибо все
ингридиенты и составляют наблюдаемый момент…Этот любопытный принцип я назвал
синхронностью…и он диаметрально противоположен нашей причинности».
Традиционна стереотипность китайского мышления. В Китае был гипертрофирован
прецедент. Решающим аргументом в пользу той или иной точки зрения были ссылки на
прецеденты в истории, ссылки на классиков, канонические книги. «Золотой век» в
прошлом, все идеальное и непогрешимое – там. Новые идеи получали отклик в Китае
только в том случае, если они подкреплялись историческим прецедентом. Вспомним
реформатора Кан Ювэя, объявившем свою программу реформ «обновленным
конфуцианством». Он объяснял свое обращение к авторитету Конфуция так: «Когда
простой смертный говорит об изменениях государственного режима, то это вызывает у
людей лишь удивление; когда же он начинает приписывать все эти слова древним
властителям, то никто не бывает этим испуган, и сам он избежит опасности. Без
исторического примера трудно добиться доверия, а без доверия народ не будет
повиноваться…» Практический смысл обращения к авторитетам был в том, что любой
грамотный, образованный человек в Китае сразу понимал, о чем идет речь, когда
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- …
- следующая ›
- последняя »
