Русская литература ХХ века после Октября: Динамика размежеваний и схождений. Типы творчества (1917-1932). Дарьялова Л.Н. - 41 стр.

    ЭР — точка, пересекающая насквозь поперечную площадь, одномерная все-
ленная, дискретный мир квантов, не знающий линии, плоскости.
    Одним словом, Хлебников убежден, «что плоскости, прямые площади, уда-
ры точек, божественный круг, угол падения, пучок лучей из точки и в нее — вот
тайные глыбы языка».
    С точки зрения своей поэтической концепции Хлебников различает «птичий
язык» — одномерную вселенную, «язык богов» — двухмерную вселенную,
«звездный язык» — трехмерную модель звуков, движущихся в пространстве, т.
е. нашу языковую Галактику, амбивалентную, но всегда имеющую семантиче-
скую оппозицию; и, наконец, заумный язык — четырехмерное время-
пространство, язык другой Вселенной, которую мы еще не знаем.
    Как ни относиться к этим размышлениям и представлениям Хлебникова, но
выносить безоговорочный отрицательный приговор им нельзя. Нельзя хотя бы
потому, что сам поэт предупреждал:
                    И с ужасом
                    Я понял, что я никем не видим,
                    Что нужно сеять очи,
                    Что должен сеятель очей идти! (с.167).
    Нельзя и потому, что Хлебников обогатил поэтическую речь своими нова-
циями и открыл взаимосвязи цвета, звука, пространства, движения в слове.
    В космогонии Хлебникова есть три уровня (земной мир, солнечный, звезд-
ный); три структурных принципа: миф, число, образ и троегласие на фонетиче-
ском уровне. Анализ трех уровней на примере одного из стихотворений дан в
книге Дуганова. Это стихотворение исследователь назвал «Заклятье именем»,
хотя оно без названия:
                    О, достоевскиймо бегущей тучи!
                    О, пушкиноты млеющего полдня!
                    Ночь смотрится, как Тютчев,
                    Безмерное замирным полня (c.54).
    Здесь три образа мира (Достоевского, Тютчева и космос Пушкина), три име-
ни как мифологемы и три числа.
    Мир Достоевского тождествен миру земному, сумеречному, пограничному.
    Мир Пушкина — солнечный и ясный, в нем осуществлена красота.
    «Пушкиноты» — неологизм Хлебникова, контаминация имени и лексемы
«красота».
    Мир Тютчева — звездный, космический, таинственный.
    Все три имени связаны числом: если подсчитать звуки в каждом, то окажется
число кратное трем на каждом уровне: Достоевск(ий)мо (ий — как один звук) —
12, Пушкиноты — 9, Тютчев — 6. В словесном выражении Хлебников называет
эти миры: мерным (мир Достоевского), мир Пушкина за-мерный и мир Тютчева
без-мерный. Мерный космос входит в за-мерный и через него в без-мерный. Пе-
ред нами космос, разделенный в числе и выраженный как имя (миф) и образ в
цельности своей.
    Подводя итоги, можно сказать, что творчество Хлебникова есть эстетиче-
ский аналог революционной эпохи. Поэтому поэтический космос Хлебникова
                                                                          39