Русская литература ХХ века после Октября: Динамика размежеваний и схождений. Типы творчества (1917-1932). Дарьялова Л.Н. - 51 стр.

тья» делились, по воспоминаниям К.Федина, на «левых» и «правых». При всех
издержках и крайностях полемики была яркая, пестрая и динамичная литератур-
ная жизнь.
    На уровне социально-исторической характеристики продолжала существо-
вать та основная грань, которая разделяла литературу революционного мышле-
ния («пролетарскую», как называли ее критики РАППа) и литературу, ориенти-
рующуюся на естественно-органический ход истории, главным образом, эволю-
ционный (по маркировке критиков РАППа — «попутническая», «крестьянская»
и «буржуазная» литература). По типологии Г.Белой, формировались как бы от-
дельные культурные материки: крестьянская культура, выдвинувшая своих пи-
сателей и поэтов, таких, как А.Неверов, Л.Сейфуллина, Вс.Иванов, Н.Клюев,
С.Клычков, Г.Никифоров, Ф.Березовский и др.; культура, ведущая свою родо-
словную из «серебряного века», традиционная, «элитная», опирающаяся на
мощные художественные ценности, культура писателей В.Вересаева, М.Приш-
вина, М.Булгакова, А.Ахматовой, О.Мандельштама и др. (значительная часть
этого материка оказалась за пределами России); и, наконец, третий культурный
ареал — литература пролетарская (советская), революционного мироощуще-
ния, которая выдвинула своих адептов и свои авторитеты (Д.Фурманов,
А.Серафимович, А.Фадеев, Л.Леонов, Ф.Гладков, К.Федин и т. д.). Но, как уже
отмечалось, все эти материки существовали в постоянном движении, одновре-
менном притяжении и отталкивании. Главным условием сближения всех трех
типов культур являлась гуманистическая природа литературы и ее художест-
венная специфика. Поэтому даже два идейно-эстетических лагеря в литератур-
ной жизни, литература эволюционная и революционная, официальная и оппози-
ционная сближались в своих творческих решениях. Неслучайно между комму-
нистом, автором повести «Щепки» В.Зазубриным, эмигрантом М.Осоргиным
(«Сивцев Вражек») и «попутчиком» И.Бабелем («Конармия», «Одесские расска-
зы») больше близости, чем между В.Зазубриным и Ю.Либединским («Неделя»),
хотя последние оба принадлежали к одной политической линии.
    Можно сказать, что русская литература в лице ее лучших художников рево-
люционных убеждений или оппозиционного историзма мышления перемалыва-
ла тот груз упрощенного социологизаторства, романтического максимализма и
разрушения гуманистических ценностей, которые несла в себе культура первых
лет революции.
    Писатели 20-х годов, например, по-разному оценивали социальные функции
художественного творчества. Если лефовцы выдвигали, как и раньше, теорию
жизнестроения, социального заказа, сближаясь с рапповской идеологией, то За-
мятин в статье «Я боюсь» выражал позиции большинства писателей, для кото-
рых был важен принцип свободы творчества. Многие художники приветствова-
ли поэтому постановление ЦК КПСС от 18 июня 1925 г., потому что партия
большевиков предлагала путь свободного соревнования методов и стилей, а не
внедрения их сверху. Правда, эта «свобода» была скорее на словах, чем на деле,
и к концу 20-х-началу 30-х годов закончилась наступлением режима на эту от-
носительную независимость художника.

                                                                           49