Макрокосм и микрокосм в художественном мире А.Платонова. Дмитровская М.А. - 22 стр.

«Ночное звездное небо отсасывало с земли последнюю дневную теплоту, начи-
налась предрассветная тяга воздуха в высоту» (Ч). Испарения, идущие от зем-
ли, приравниваются к ее дыханию, ср.: «Над рекой Чевенгуркой поднялась теп-
лота вечера, точно утомленный и протяжный вздох трудящейся земли перед
наступавшею тьмою покоя» (Ч).
   В русском языке представления о воздухе как испарении, дыхании отрази-
лись во внутреннее форме самого слова воздух. Это слово было заимствовано в
русский язык из старославянского, где имело ударение на втором слоге. В сла-
вено-русском научном стиле первой трети XVIII века в интонированных текстах
стойко удерживалось ударение на корне, и только потом произошло устранение
фонетической вариантности (Кутина 1966, 166). Понимание воздуха как испаре-
ния предполагает признание его динамической природы. В силу этого становит-
ся понятным поволж. и прикасп. обозначение святой воздух для благоприятного
ветра (Афанасьев 1994, I, 310).
   Воздух (ветер) во многих космогонических мифах представлен как создатель
мира и трактуется при этом как дуновение, дыхание божества: ср., например:
«Дух Божий, носящийся над водами» (Быт. 1, 2) (подробнее см.: Мейлах 1991,
241). Платонов в раннем эссе «Преображение» дает свое переложение Книги
Бытия, где в самом начале отмечена важная роль ветра: «Она [земля] была темна
и неустроена ... Ветер трепал заросли невиданных трав, выл в нагроможденных
острых отвесных горах, бродил степью, уходил и не возвращался...» (Пр).
   Как и огонь, стихия ветра амбивалентна. Ветер может приносить тепло или
прохладу, долгожданный дождь, а может выступать и в качестве злой, разруши-
тельной стихии. Подобная двойственность в оценке ветра отражена в произведе-
ниях Платонова.
   Положительная оценка ветра может восстанавливаться из особенностей пей-
зажа, ср.: «тепло летнего неба охлаждал лишь бредущий ветер из дальних по-
лей» (Ч). Ровно дующий ветер может выступать у писателя как неотъемлемый
признак идиллического пейзажа, ср. о Прохоре Абрамовиче в романе «Чевен-


                                     22