Французская литература после 1945 года "Новый роман" и Драма абсурда". Филюшкина С.Н - 23 стр.

ищут и более глубокий смысл, обращаясь к несколько различным, но все
же сходным толкованиям. Бросается в глаза противопоставление Гого и
Диди, с одной стороны, и Поццо и Лакки – с другой: первые в состоянии
пассивности, бездействия, ожидания, вторые действуют: куда-то идут,
Поццо все время командует, распоряжается Лакки и упивается своей вла-
стью над ним. По мнению А. Елистратовой, Гого и Диди демонстрируют
состояние отчуждения, выпадения из общества, а Поццо и Лакки объеди-
нены общественными связями: один – хозяин, другой – раб. Правда, как
замечает Поццо, все могло бы и быть наоборот, это дело случая. Т. Про-
скурникова дает несколько иное объяснение: Эстрагон и Владимир ждут
вмешательства извне, ждут силы, чужой воли, которая их объединила бы в
какие-то отношения, внесла бы в их жизнь порядок. А Поццо и Лакки уже
«объединены», «организованы» и являют собой порядок, который отнюдь
не лучше унылой «неорганизованности»!
      Итак, любой удел человека жалок, и у людей нет ни сил, ни возмож-
ности, ни активного желания его изменить.


      ЭЖЕН ИОНЕСКО (1912–1994) был сыном француженки и румын-
ского адвоката, детство провел во Франции. После развода родителей жил
у отца в Румынии, но с 1938 г., уже будучи студентом, опять поселился в
Париже. В 1949 г. написал «антипьесу» «Лысая певица», которая была по-
ставлена в 1950 г., при этом в зрительном зале сидел только один человек –
жена драматурга. Но с 1957 г. спектакль был возобновлен и имел успех.
      Поначалу произведение называлось «Английский без усилий», и
толчком к его созданию стали занятия автора по самоучителю английского
языка, удивившему писателя большим количеством нелепостей: отбор
предложений, разговорных выражений, которые следовало заучить, пока-
зался Ионеско смешным и глупым. В предложениях излагались прописные
истины, либо родственники сообщали друг другу о себе сведения, которые
и так должны были знать.
      Образцы подобных диалогов драматург широко ввел в свою пьесу,
значительно усилив их алогичность и нелепость. Один из постановщиков –
Никола Батай – построил спектакль как фарс на омертвелую, замшелую
речь разных социальных кругов – политиков, представителей прессы и –
шире – мещан с их примитивным здравым смыслом, самодовольством,
разговорными штампами. Актеры играли не живых персонажей, а ходячие
изречения, роботов, автоматически изрыгающих чепуху.
      В результате постановка получила злободневное звучание, отразила
изъяны современной цивилизации, стирание человеческой индивидуально-
сти, духовное обнищание общества. Однако в содержании пьесы много та-
кого, что позволяет видеть в ней не черты конкретного времени, а фарсо-
вое изображение человека вообще – как существа ничтожного, мелкого,
                                    23