Тюркизм: становление и развитие (характеристика основных этапов). Гилязов И. - 12 стр.

                                                       12
                 принадлежать не массе народа, а национальной элите, управляющей в интересах

                 нации и руководствующейся в своей деятельности внутренними национальными

                 убеждениями.

                      Главным постулатом Зии Гёкалпа стала фраза, которую он фактически

                 воспринял у своего азербайджанского единомышленника Али Хусеин-Заде (1864-

                 1940): «Мы принадлежим к тюркской нации, к мусульманскому религиозному

                 сообществу и европейской цивилизации». Подобное объединение трех начал

                 являлось для Гёкалпа очень прагматичным: у западной цивилизации он предлагал

                 воспринимать, например, научные методы и достижения; у мусульманского учения –

                 основные     положения   веры,   но   не   копировать   полностью   общеисламские

                 политические, правовые и социальные традиции. Большинство культурных

                 традиций, затрагивающих мораль и чувства человека, должны были быть чисто

                 тюркскими.

                      Гёкалп нередко излагал свои политические взгляды в стихотворной или

                 романтической форме, так, чтобы они быстрее доходили до читателя или слушателя.

                 Для примера можно привести одну цитату. В стихотворении «Туран», написанном в

                 1911 г., говорится буквально следующее:

                      «Впечатления и следы, которые пересекаются в моей крови, являются

                 отражением моей истории. О славных деяниях моих предков я читаю не на мертвых,

                 пожелтевших, запылившихся страницах истории, а узнаю из своего сердца, из моих

                 кровеносных сосудов. Мой Атилла, мой Чингиз, эти героические образы, которые

                 образуют гордую славу моей нации, появляются на запыленных страницах истории,

                 пропитанных недоброжелательством и осквернением, и сама среда покрыла их

                 позором и бесчестием, хотя на самом деле они ничуть не меньше, чем Александр и

                 Цезарь. Мое сердце лучше знает и Огуз Хана, который для истории остается темным

                 и неясным образом. В моем сердце, в моих сосудах он все еще живет во всем своем




PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com