Очерки истории русской культуры (Культурология). Ч.2. Головашин В.А. - 28 стр.

UptoLike

Составители: 

волю к раскрепощению, к свободному выявлению собственной динамичности, собственного темпера-
мента. Аскетическая суровость его образов не могла привиться на русской почве, но их психологиче-
ская многогранность отвечала стремлению новгородских художников передать внутренний мир челове-
ка, а живопись феофановских композиций открывала новые горизонты их мастерству.
Написанная в 70–80-х гг. XIV в. двусторонняя икона Донской Богоматери (переданная в Третьяков-
скую галерею из московского Благовещенского собора) признается теперь работой либо Феофана Гре-
ка, либо высоко одаренного новгородского мастера, испытавшего его влияние. Это один из шедевров
древнерусской живописи.
На лицевой стороне иконы написано "Умиление". Со знаменитой Владимирской богоматерью Дон-
скую роднит еще другое. Она тоже для нас историческая реликвия, овеянная славой. Пусть предание о
том, будто казаки подарили ее Дмитрию Донскому перед битвой на Куликовом поле, где ее понесли как
хоругвь, очевидно, необоснованно. Зато полная достоверность, что Иван Грозный брал ее с собой в ка-
занский поход, что в 1591 г. ее торжественно выставили, когда под самой Москвой шла битва с татара-
ми, что ее чтили как защитницу отечества и что в 1598 г. патриарх нарек пред нею на царство Бориса
Годунова. Обращались к ней за помощью русские люди в наши дни, в XX в.
АНДРЕЙ РУБЛЕВ
Андрей Рублев родился между 1360 и 1370 гг. и умер в
1430 г. Он почитался при жизни выдающимся мастером, но подлинная слава пришла к нему уже по-
сле смерти, причем далеко не сразу. Зато слава эта оказалась непререкаемой.
Одним из первых ревностных ценителей художественного наследия Рублева (более чем через пол-
века после его кончины) был, по-видимому, известный церковный писатель Иосиф, игумен Волоцкий,
основатель Волоколамского монастыря. В этот монастырь он поставил "иконы три Рублева письма Ан-
дреева". Также известно, что внесение в монастырь "на помин души" иконы Рублева оценивалось в 20
рублей, что в то время равнялось стоимости средней величины деревни. Поссорившись с тверским кня-
зем Федором, тот же Иосиф решил его "мздой утешить" в виде икон Рублева письма, причем "князь Фе-
дор сам приехал в монастырь, да не поехал с монастыря доколе икон не взял".
Монастыри хвалятся друг пред другом обладанием рублевскими иконами. А на миниатюрах, укра-
шающих летописные своды и жития святых, мы видим изображения самого Рублева в монашеском об-
лачении, с окладистой бородой, расписывающим вместе с Даниилом стены храма.
И вот наступают времена, когда не только перед именем Рублева, но и рядом с ним ничье другое
уже не упоминается, очевидно, как недостойное такой близости. Так, летописец в рассказе о пожаре
Благовещенского собора, вовсе не называя старших, вероятно уже забытых мастеров (а ведь один из
них был великий Феофан), сообщает, что "деисус Андреева письма" испортился в жару и в дыму. А в
середине XVI в. Стоглавый собор повелевает "писать живописцам иконы с древних образов, как грече-
ские живописцы писали и как писал Андрей Рублев".
Русская икона является одним из самых примечательных художественных открытий XX в. В про-
шлом столетии даже коллекционеры, специально собирающие памятники древнерусской иконописи, не
подозревали, какую красоту они в себе таятКогда в 900-х гг. впервые приступили к расчистке икон,
выяснилось, что под подновлениями и записями древнее письмо превосходно сохранилось и приобрело
твердость и плотность кости… "Как бы внезапно спала пелена, застилавшая подлинный лик русской
живописи. И сразу же стало очевидно, что это искусство не было ни аскетическим, ни суровым, ни фа-
натичным, что в нем ярко отразилось живое народное творчество, что оно перекликается своей про-
светленностью и какой-то особой яркостью в строе своих форм с античной живописью, что его следует
рассматривать как одно из самых совершенных проявлений русского гения" (В.Н. Лазарев).
Вышесказанное как нельзя лучше передает то ошеломляющее впечатление, которое произвело рас-
крытие "Троицы" Рублева, находившейся тогда в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры.