Культурология. Головнёва Е.В - 62 стр.

философия и богословская мысль, образование и техническое творчество, т.е. специа-
лизированные формы культуры, развивающиеся автономно друг от друга.
Отношение к истории
     Преодолевая статичность и нормативность, характерные для средневековья, рус-
ская культура XVIII века начала проникаться принципом историзма: история отныне
воспринималась в России не как предопределение, не как застывшая вечность или по-
стоянно воспроизводимый эталон, не как идеал мироздания (что было характерно для
древнерусской культуры), но как иллюстрация и урок современникам, как результат
участия человека в ходе событий, итог сознательных действий и поступков людей,
как поступательное движение мира от прошлого к будущему.
     Отсюда развитие в XVIII веке профессионального научного интереса к изучению
национальной истории — становление отечественной истории как науки. В России
появляются историки-профессионалы (В. Татищев, М. Ломоносов, Г.Ф. Миллер и
др.); возникает опыт художественного осмысления национальной истории в поэзии,
прозе и драматургии (А. Сумароков, М. Херасков, Екатерина II, Я. Княжнин, Н. Ка-
рамзин и др.). Но самое главное — Россия начинает соотносить себя с другими стра-
нами, со всем европейским и мировым историческим развитием, стремясь определить
свое место в истории.
Приоритет слова – авторитет вещи
       Традиционный для Древней Руси приоритет слова, словесного этикета, идущего
от Византии «плетения словес» отходит на второй план перед авторитетом вещи, ма-
териального производства, естественных и технических наук; в культурной иерархии
слово уступило место вещи, «плетение словес» сменил деловой стиль, отягощенный
бюрократическим канцеляризмом; введенный Петром гражданский шрифт, противо-
стоящий церковнославянскому, окончательно отделил светскую книжность от рели-
гиозной, мирскую, безрелигиозную культуру в целом — от духовной.
6) Театральность быта.
          18 век – начало формирования дворянского типа культуры. Русское дворян-
ства оказалось вписанным в иную нормативную систему и обрело новый культурный
смысл. Стремясь подражать в одежде и поведении иностранцам, постоянно общаясь
между собой на том или ином иностранном языке, дворяне из числа ближайшего
Петровского окружения («птенцы гнезда Петрова») чувствовали себя все время как на
сцене, в «инокультурной роли». Возвращение «русского европейца» в родную нацио-
нально-культурную среду также воспринималось как нарочитое «театральное дейст-
во» на фоне «западно-европейских ролей» тех же жизненных «актеров».
          Смешение различных форм поведения в Петровскую эпоху (стилизация и
пародийность, ритуал и эпатажный антиритуал, официальность и «партикулярность»
(частность) поведения при общенародном укладе жизни, резко отличавшемся от жиз-
ни дворянства, обострило ощущение стиля поведения, который проявлялся различ-
ным образом в зависимости от характера места (Петербург и Москва, Россия и Евро-
па, подмосковное имение и т.п.), от социального положения (служащий или отстав-
ной, военный или статский, столичный или провинциальный и др.) и иных аспектов.
                                       62