Экологическая этика. Ильиных И.А. - 38 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

38
глобальным изменением сознания и бросает вызов всей системе
жизнедеятельности человека. Экологическая этика предлагает новую
концепцию самореализации человека, согласно которой узкое эго человека
развивается в альтруистическое Я, открытое миру, способное объять всю
природу «освободительной любовью» (Д.Дивол). Такое расширенное сознание
человека преодолевает узость антропоцентризма и становится выразителем
«интересов» биосферного целого, или «экосистемного блага». В этом плане
экологическая этика находится в таком же отношении к этике
антропоцентризма, как эйнштейновская физика по отношению к ньютоновской.
Внутренняя ценность природных феноменов
В этике, как правило, выделяют две главные проблемы: одна это вопрос
о том, что есть благо само по себе, вторая вопрос о том, что имеет ценность
как средство для достижения блага. Иначе говоря, речь идет о различии между
внутренней ценностью и инструментальной ценностью; при этом определение
того, что и в какой степени имеет внутреннюю ценность предстает как особая
задача этики. «Как только мы задумываемся над понятиями «внутренней
ценности» или «внутреннего добра», писал Д.Мур, или говорим, что какая-
то вещь «должна существовать», предметом нашего мышления становится
уникальный объектединственное в своем роде свойство предметов, которые я
обозначаю как «добро». Этическая оценка какого-либо предмета как блага не
совпадает ни с какой другой оценкой этой вещи ни с оценкой полезности, ни
с оценкой приятности, ни с обнаружением каких-то его естественных свойств.
Что касается предмета экологической этики, то его можно идентифицировать
как благо всех живых существ и экосистем. Утверждая: «Это есть благо», мы
имеем в виду, что предмет, о котором идет речь, находится в некотором
определенном ценностном отношении к какой-то другой вещи.
Экологическая этика дает оценку человеческим поступкам с точки зрения
экосистемного блага. Экосистемная оценка представляется нам более сложным
когнитивным процессом, чем установление этических суждений в человеческой
сфере. В экологической этике важно рассмотреть не только непосредственный
результат человеческого действия, но и «результаты этих результатов», по
выражению Д.Мура. Между тем, очевидно, что наше предвидение никогда не
может быть настолько точным, чтобы мы могли с уверенностью сказать, что
рассматриваемое действие дает наилучшие из возможных результатов в
отдаленной перспективе.
Экологическая этика не говорит нам, что надо делать, не указывает на то,
что такое-то решение является единственно верным. Наше знание причин и
следствий в мире слишком неполно, чтобы выполнять такие указания. «Мы
никогда не можем быть уверены, что такой-то поступок осуществит
наивысшую возможную ценность». Однако остается более скромная задача,
которую экологическая этика, вероятно сможет решить, а именно выяснить,
какая из наиболее вероятных альтернатив создаст наибольшую сумму благ в
универсуме. Но даже такая задача является неизмеримо трудной. Говоря, что
защита природы лучше, чем природопотребительская идеология, мы хотим
глобальным изменением сознания и бросает вызов всей системе
жизнедеятельности человека. Экологическая этика предлагает новую
концепцию самореализации человека, согласно которой узкое эго человека
развивается в альтруистическое Я, открытое миру, способное объять всю
природу «освободительной любовью» (Д.Дивол). Такое расширенное сознание
человека преодолевает узость антропоцентризма и становится выразителем
«интересов» биосферного целого, или «экосистемного блага». В этом плане
экологическая этика находится в таком же отношении к этике
антропоцентризма, как эйнштейновская физика по отношению к ньютоновской.

      Внутренняя ценность природных феноменов
      В этике, как правило, выделяют две главные проблемы: одна – это вопрос
о том, что есть благо само по себе, вторая – вопрос о том, что имеет ценность
как средство для достижения блага. Иначе говоря, речь идет о различии между
внутренней ценностью и инструментальной ценностью; при этом определение
того, что и в какой степени имеет внутреннюю ценность предстает как особая
задача этики. «Как только мы задумываемся над понятиями «внутренней
ценности» или «внутреннего добра», – писал Д.Мур, – или говорим, что какая-
то вещь «должна существовать», предметом нашего мышления становится
уникальный объект – единственное в своем роде свойство предметов, которые я
обозначаю как «добро». Этическая оценка какого-либо предмета как блага не
совпадает ни с какой другой оценкой этой вещи – ни с оценкой полезности, ни
с оценкой приятности, ни с обнаружением каких-то его естественных свойств.
Что касается предмета экологической этики, то его можно идентифицировать
как благо всех живых существ и экосистем. Утверждая: «Это есть благо», мы
имеем в виду, что предмет, о котором идет речь, находится в некотором
определенном ценностном отношении к какой-то другой вещи.
      Экологическая этика дает оценку человеческим поступкам с точки зрения
экосистемного блага. Экосистемная оценка представляется нам более сложным
когнитивным процессом, чем установление этических суждений в человеческой
сфере. В экологической этике важно рассмотреть не только непосредственный
результат человеческого действия, но и «результаты этих результатов», по
выражению Д.Мура. Между тем, очевидно, что наше предвидение никогда не
может быть настолько точным, чтобы мы могли с уверенностью сказать, что
рассматриваемое действие дает наилучшие из возможных результатов в
отдаленной перспективе.
      Экологическая этика не говорит нам, что надо делать, не указывает на то,
что такое-то решение является единственно верным. Наше знание причин и
следствий в мире слишком неполно, чтобы выполнять такие указания. «Мы
никогда не можем быть уверены, что такой-то поступок осуществит
наивысшую возможную ценность». Однако остается более скромная задача,
которую экологическая этика, вероятно сможет решить, а именно выяснить,
какая из наиболее вероятных альтернатив создаст наибольшую сумму благ в
универсуме. Но даже такая задача является неизмеримо трудной. Говоря, что
защита природы лучше, чем природопотребительская идеология, мы хотим

                                                                          38